Я ничего толком не знаю о дочери.
Пролистываю фотографию, и на мониторе появляется изображение лица Саши крупным планом. Весьма удачное, его можно было бы отдать издательству глянцевых журналов для обложки.
Из приемной слышится знакомый бас Радика. Братец явился на полчаса раньше.
— Артур! — он входит в кабинет и громко приветствует меня.
— Здравствуй, — отвечаю и судорожно пытаюсь свернуть фотографию Саши.
Похоже, я погорячился с распоряжением расслабить жопы сисадминам и программистам. Интернет безбожно лагает.
— Помочь? — Радик замечает мои колебания, огибает стол и замирает возле ноутбука.
Две секунды молчит, разглядывая красоту Васильевой. Ее длинные светлые волосы, чуть растрепанные на ветру, небесные глаза, сочные губы.
— Справлюсь, — цежу брату и жестом указываю на кресло для посетителей, что пустует на противоположной стороне стола. — Как Лусинэ? — чисто из вежливости интересуюсь женой брата и прозрачно намекаю Радику, чтобы отвалил.
Но брат выбирает не замечать моих намеков.
— Идеальная, — будто нарочно выпаливает он и хочет меня разозлить. — Идеальная красотка, которую ты так нагло скрываешь от нашей семьи!
— Не идеальная, — хрипло бросаю и тянусь к крышке ноутбука. Захлопываю устройство. — Изъян у Саши имеется.
— Это еще какой?
— Я, Радик, — терпеливо отвечаю старшему брату, который, наконец, изволил не совать свой нос в мои дела и все же присесть в кресло.
Радик вальяжно растекается по спинке. Я нажимаю на кнопку громкой связи и прошу Ниночку принести нам кофе.
— Ты так и продолжаешь литрами хлестать кофе, Артур? — включает режим заботы Радик.
— Кофеин делает мою жизнь чуточку светлее, — не скрываю сарказма.
Брат ухмыляется и прожигает меня глазами. Задумчиво пялится и будто готовит речь.
— Артур, — он отмирает, — надеюсь, ты не воспринял мои слова насчет Саши всерьез? Она русская и не подходит под каноны нашей семьи.
— Ты, наверное, забыл Радик, — хватаю первую попавшуюся шариковую ручку и прокручиваю ее меж пальцев, — наша покойная мать тоже была русской. И она неплохо коммуницировала с отцом и всеми его родственниками.
— Мама была исключением, — не унимается брат.
Подобно Радику откидываюсь на спинку кресла и устало рассматриваю грубые черты брата. Его густую бороду, крупный нос, глубоко посаженые темные глаза. Радику и так не досталось и доли от природной красоты матери, а тут он еще и налысо побрился. Теперь мой могучий брат выглядит как концентрат тестостерона.
— Ты только за этим сюда приехал? — разрезаю вопросом тишину. — Необязательно было тащиться через весь город и так официально, через секретаря, просить аудиенции, — иронизирую я. — В следующий раз просто звони или пиши сообщение.
Прошли те далекие времена, когда Радик имел для меня авторитет в силу своего возраста. Мы больше не дети. Брат понимает, что на меня где сядешь там и слезешь.
— Конечно, нет, — отвечает он и наблюдает, как дверь в кабинет отворяется.
Ниночка на серебристом подносе вносит кофе. Девушка порхает по кабинету, как мотылек, замирает у стола и аккуратно расставляет белые фарфоровые чашки.
Радик оценивающе приподнимает бровь и глазеет на тощую задницу секретаря. Не сдержавшись, тянется к ягодице Нины и легонько щипает.
— Ой! — от неожиданности та подпрыгивает на месте.
Я стучу кулаком по столу.
— Задница Нины под моим покровительством, не распускай руки! — строго говорю ему.
Ниночка, опасаясь моего брата, торопливо ретируется.
