«Не вякать, не перечить», — Напоминает в памяти голос Эббы. Перед глазами пронеслись мгновения, отнявшие жизнь у вступившегося за меня жреца, размазанный красный след на камнях, хрип и неподвижное тело на алтаре.
— Тебе нужна мотивация для послушания, девка? — спрашивает Сидда и медленно переводит взгляд на избитую девушку, налившую ему вина.
Ой, нет-нет-нет! Я не могу допустить, чтобы из-за меня кто-то ещё умер!
Прежде, чем воздух захрустел от гнева двуликого, я бросаюсь вперёд и практически падаю на его колени. Сидда удовлетворённо улыбается.
— Начинаешь соображать, — ухмыляется он и вручает мне кубок.
После этого берёт нож, лежащий на столике, и медленно режет свою ладонь. Сжимает кулак, так в кубок падает несколько капель и произносит:
— Перед лицом двуликих и богов, призвав свидетельницей от людей ту, что породила меня, объявляю эту женщину своей женой.
Он забирает у меня кубок и вскидывает вверх. Пара капель срывается и падает на моё платье. Двуликие в зале так же вскидывают кубки.
— Я свидетельствую в твоём праве на эту женщину, Сидда из Дома Кровавой Луны, — с гордостью произносит Эбба. — Пусть бог ночи и смерти свяжет ваши души и не порвёт связи, пока ему не потребуется один из вас по ту сторону жизни.
— Да будет так! — громовым раскатом объявляют воины Дома.
Сидда опускает руку и подносит кубок к моим губам. Я пытаюсь увернуться, но он сжимает так и не сплетённые волосы и фиксирует голову.
Делаю глоток. Жидкость будто мерцает изнутри. Думала, мне будет горько, но на вкус ничего не ощущалось. Как воду пью.
Что за колдовство? Что это значит?
Может ритуал не сработал?
Моим надеждам не суждено было исполниться. Не сразу понимаю, что холод, скользнувший по ноге не от сквозняка, закравшегося под мои юбки, а оттого, что Сидда сунул туда руку и прямо сейчас задирает подол платья, оголяя бедро.
— Что? Нет, не…
Его злость заставляет меня вздрогнуть и выпрямить спину. В часовне угадывается новый привкус эмоций — желание, похоть. Я чувствую жадные взгляды, вспоминаю угрозы о том, что если Сидда поймёт, что я не невинна, то отправит меня в казармы. На ресницах собираются слёзы.
Двуликий залпом опрокидывает в себя остатки напитка, некогда бывшего вином, и швыряет пустой кубок за спину, едва не зашибив прячущуюся там прислужницу. Метнув в меня колючий взгляд, он звонко шлёпает по оголённой коже моего бедра так, что я вскрикиваю.
Сперва место удара жжёт от его ладони, но уже через миг я ору громче и пытаюсь вырваться. Такое чувство, что он не руку приложил ко мне, а раскалённую железку.
Кажется, что это продолжается целую вечность, но, когда он, наконец, убирает руку, я не сразу одёргиваю подол, потому как замечаю, что теперь на моём бедре красуется изображение вепря, замкнутое руническим кругом.
Он отметил меня? Клеймил?! О боги…
Что на это скажет Валфрик?!
— Теперь ты моя, — Сидда улыбается, думая, очевидно, что выглядит очаровательным. — Больше не сможешь от меня сбежать, потому что эта метка — маяк для меня. Я тебя найду, где бы ни пряталась, девка. Лунобог признал наш брак, ты отмечена Домом Кровавой Луны, а я — твой любимый господин, которому ты подаришь много сыновей.
13. Глава 12. Горькие воспоминания
От боли в бедре я едва нахожусь в сознании. Она не стихает ни через пять минут, ни позже. Я будто одновременно обожглась и попала под тяжёлую лапу рассерженного кота, который изодрал меня когтями. Больно, стыдно и очень страшно.
