– В каком смысле? – растирая глаза, спросил поручик.
– Ну как же! Койот животное смекалистое, я бы даже сказал очень умное животное, которое запросто приспосабливается к любым условиям. Выходит, что как и мы! У аулетов он весьма часто встречается в роли бога ихнего.
– Да, я что – то слышал про это, – зажмурившись, пробормотал Орлов. – Бога плута или проказника, какого – то.
– А оно так и есть ведь, если разобраться! Он ведь всю свою жизнь озорничает – это я из своих наблюдений знаю…
– Надо было три сосны, что у входа растут срубить, – сонно, проговорил Орлов.
– Зачем? – не понял старшина. Не ожидавший такого резкого перехода на другую тему.
– У нас тогда бы сектор обстрела для пушки увеличился, градусов на тридцать, – пробормотал, сонно поручик.
– Извиняйте, ваше благородие, – спохватился Иван, – вы все про серьезные вещи думаете, а я с глупостями пристаю. Надо – значит спилим! А дозвольте вопрос сурьезный задать?
– Давай, старшина, задавай свой вопрос серьезный, – кивнув, пробормотал Орлов. Сидя с закрытыми глазами.
– Может ли господин, офицер, перед правителем нашим Максутовым, за нас с Петрухой и Ахатом, словечко замолвить? Так сказать рекомендацию дать, что ли, ну если в живых конечно останемся.
– И про что конкретно рекомендация требуется?
– Есть у нас с мужиками задумка – капиталистными крестьянами хотим стать! Жизнь значит свою с другого бока спытать! Уж больно по душе пришлось нам туточки! И сапоги дорогущие носим и рубахи с портками не самотканые, а мануфактурные. А то в Родине земляки наши, окромя лаптей да косовороток домашней выделки, ничего же не видят. Тут опять же царь-надежа крепостную повинность убрал, а через энто выходит, что крестьянин свободной людиной стал! – с жаром выдохнул Иван. – Верно, мы тут себе смекаем?
– Все верно, братец вы смекаете, – со вздохом, проговорил Орлов. – Только крестьяне-то не получили землю в собственность. Землицу они теперь получают за выкуп, на особых условиях.
– Так – то оно так – это в Родине, дележка землицы идет! А у нас с мужиками думка имеется, туточки дело работное поставить! А дома – то хай себе землицу, покупают аль продают. Чего нам дома промеж соседей толкаться? Здесь – то землицы не меряно! Черт кочергой мерил, мерил – да так и не перемерил. Для энтого дела и нужна рекомендация!
– Концессию хотите взять, на постройку тут железной дороги? – устало улыбнувшись, спросил поручик.
– Зачем дорогу? – замахав руками, выпалил старшина. – На добычу угля! Есаул – покойничек сказывал, что кредит теперечи можно получить не только деньгами, но и товаром.
– Например, углем?
– А хоть бы и так! Ведь оно как не крути, а он нас одевает и обувает! А получим дозволение и приловчимся – так он нас и кормить сытно будет. Его же здесь тьма – тьмущая, ломай только не ленись и шахтенки рыть не надобно. Ну, а будет дозволение на концессию, так мы здесь и пристань сработаем! Пароходов – то все больше становиться, можно подсуетиться.
– Хорошо, старшина, – отозвался Орлов. – Расскажу капитану первого ранга Максутову, про вас и вашу затею. Расскажу, как вы здесь свой долг прилежно выполняли, до самой крайности.
– А ты чего, Степанов, молчишь? – усмехнувшись, спросил инженер. – Не желаешь к дружескому кругу присоединиться?
– Нет, Иван Иванович, – отозвался тот задумчиво. – На Дону я вырос, туда и вернусь, после всех приключений нашенских. Да и не было у нас в роду копателей угля! Копатели степных колодцев были, через то и уважением пользовались у станичников, из-за труда тяжелого и опасного.
