И снова этот уже, наверное, проклинаемый вами звук из будущего. Хорошо, что он всегда так быстро исчезает.
Эти трое что-то бубнят в соседней комнате, а я всё рассматриваю подарок – маленькую книжонку объёмом в семьдесят две странички. Автор некий Антон Горынин, год издания – две тысячи пятнадцатый, Оренбург. Да, был до войны такой город на бывшей условной границе Европы с Азией. Это дебют, как я понимаю. Очень скромный дебют. На фотке автор улыбается закрытым ртом, а в глазах какой-то напряг. Странные эти лица из позапрошлого века, сплошные неврастеники. Успел просмотреть содержание – неплохо, такая тяга к философичности и горькой иронии, но это только ещё тяга… была. Интересно, что с ним стало потом и как он умер… Книжка открывается странным рассказом о семилетних детях в песочнице, неужели дети этого возраста когда-нибудь так разговаривали? Современные дети более-менее умкать только к трём годам в среднем начинают. А ну-ка тираж… всего-то двести экземпляров!
Врываюсь в комнату с Торгашом и гостями.
– Ум! Ум! Ум! Ум! Ум! (Это же настоящий раритет! Вполне возможно, таких книжек целиком больше нет на Земле! Или их единицы остались! Настоящая библиоредкость! Ума, чувствую, мы с вам подружимся!) – умкаю я громко, выказывая тем самым свой подлинный восторг.
Ума, Торгаш и Умау обращают свои взгляды на меня. Я не слышал, о чём они разговаривали, но то, что сказал я, по-любому важнее.
– Ум. Ум? (Ума, это очень дорогой подарок. Чем мы теперь вам обязаны?) – спрашивает Торгаш нашу не только симпатичную, но и, как оказалось, щедрую гостью.
– Ум. Ум. Ум. Ум. Ум. (Это книга принадлежала моей прабабушке. Она была из тайных графоманов и словофилов, это она познакомила меня с прекрасным миром старой литературы и искусства слова. Бабушка научила меня писать рукой. От неё же я узнала, что есть такие люди, как вы. Долго искала вас и нашла вот так случайно – благодаря Умау.) Сказав это, Ума награждает Умау таким взглядом, что становится ясно, чувства парня явно небезответны.
– Ум. Ум? (Хорошо, вы нас нашли. Что дальше?) – спрашивает Уму Торгаш с обычным для него недоверием ко всему и вся.
Ума смотрит на Торгаша с удивлением.
– Ум? Ум. (Как что? Я хочу вам помогать, хочу с вами работать.)
– Ум? Ум? (Уверены? Может, это просто, как говорили раньше, юношеский максимализм в вас говорит?) – спрашивает Торгаш. Ну, вот зачем он так с ней?
Ума переводит взгляд на меня. Я знаю, что этот взгляд может означать – она ищет поддержки. Я ей многозначительно подмигиваю, после чего обращаюсь к Умау:
– Ум. (Сходите-ка погуляйте ещё.)
Умау кивает, направляется к двери сам и тянет за собой Уму. В глазах девушки появляется испуг.
– Ум? (Но мы же ещё вернёмся?) – спрашивает она у Умау и снова смотрит на меня.
– Ум. (Вернёмся, вернёмся.) – отвечает Умау и тянет её за собой сильнее прежнего.
Ума нехотя шагает за порог, закрываю за ними дверь, конечно же, на все замки и цифры.
– Ум? (Ты что, действительно думаешь, что здесь нет никакого подвоха?) – спрашивает Торгаш, стоя у окна, сложив руки на груди.
– Ум. (Мне кажется, что нет.) – отвечаю.
– Ум? (Кажется?)
– Ум. (Думаю, что она чиста помыслами, романтическая натура, ты же видишь.)
