«А потом тебя заткнули, пообещав отстроить современный научный центр, – подумал про себя Томми. – Внушительная сумма на строительство – жалкая капля в море благосостояния компании. Но что-то же они не поделили».
– Вы знакомы с мистером Баррисом? – уточнил Бейкер, внимательно вглядываясь в собеседника.
Но профессор был безмятежен, как новорожденный младенец, и совершенно не напрягся:
– Не имел чести лично познакомиться. Мы, знаете ли, находимся на разных социальных уровнях. Я простой скромный ученый, а мистер Баррис – известная фигура в высших общественных кругах. Но это не отменяет того, что я невероятно благодарен ему за участие в наших проектах.
– С кем именно вы общались?
Эванс назвал фамилию одного из начальников финансового отдела нефтяной корпорации. Человечка уже разрабатывали, как и всех остальных подозреваемых. Придется с ним побеседовать еще раз на тему финансирования научного центра.
– Он мне лично гарантировал, что разливы нефти полностью исключены. Все буровые станции построены по новейшим технологиям… – продолжал оправдываться старик, словно убеждая самого себя, что угрозы для экологии нет.
– Я приехал к вам по совершенно другому поводу, – Томми довольно бесцеремонно перебил профессора, – два дня назад мистер Баррис погиб.
– Как погиб? – пораженный мистер Эванс замер с открытым ртом.
Судя по реакции, он действительно был не в курсе смерти своего благодетеля. Или великолепный артист. Таких актеров погорелого театра Томми тоже встречал немало. И безутешная вдова, рыдающая над телом супруга, зачастую оказывалась прямым заказчиком убийства. А слезы ей утирал молодой любовник, тоже имеющий виды на миллионы погибшего. Вдову мистера Барриса тоже сейчас разрабатывали люди Томми, но силиконовая Барби пока имела стопроцентное алиби.
– В целях расследования пресса пока не сообщает о кончине главы нефтяной корпорации. Но некролог уже готов и будет опубликован в ближайшие дни, – пояснил Бейкер.
Какой ценой ему удалось притормозить огласку, Томми старался не вспоминать. Пришлось даже подключить босса.
– Но как же… а наша лаборатория? – начал причитать мистер Эванс. – Мы сейчас на пороге невероятного открытия! И не можем все бросить на середине пути! – старик почти рыдал.
Томми неожиданно проникся сочувствием к погибшему миллионеру. Интересно, есть хоть один человек на этом свете, который искренне скорбит о его кончине? Супруга не проронила ни слезинки, детям вообще плевать, замы отчаянно дрались за кресло в опустевшем кабинете… И даже душка-профессор сейчас сокрушается о потере финансирования собственных исследований, а не о гибели несчастного Барриса.
– Мне необходима ваша консультация, – Томми резко перебил стенания ученого. – Накануне я направил вам результаты экспертизы морской воды. Заключение готово?
– Да, да, конечно, – рассеянно ответил профессор, не в силах собраться с мыслями. – Как же так… что же делать? – причитал он, щелкая мышкой. – Вот, нашел. В направленном образце, вне сомнений, вода Северного моря.
– Как вы определили?
– Только здесь водится разновидность асгардских микробов… – и профессор произнес длинное непонятное название, которое Томми с первого раза не запомнил. – Очень чувствительный вид. Малейшее изменение температуры – и он гибнет в течение двух часов. Процесс необратимый. Даже если вернуть их в привычную среду.
– Возможно ли установить время гибели бактерий, находящихся в воде?
