В полной тишине послышался дробный перестук… Похоже, стучали зубы, и не у меня одного. Хвост скрылся. И тут Юра совершил подвиг! Иначе не назовешь. Достав из кармана перочинный ножик, скользящей боксерской поступью приблизился к вместилищу кошмара и… резким движением поднял подушку! Зрители ахнули… А под ней – ничего! И никого.
– Мстить приходила!… – мрачно прояснил ситуацию Славик. Зачем-то заглянул под свое одеяло и, зевнув, добавил, – На закате вернется…
Жизнь непрошеному комментатору спасла природная толстокожесть. Дикий взор потенциального Лаокоона мог прожечь броню. А рыжий еще раз зевнул, повернулся спиной к взволнованному коллективу и через минуту снова похрапывал как ни в чем не бывало.
Тревожное молчание было нарушено после непродолжительной паузы. Выход очередного актера лучше не поставил бы и Станиславский. Стоя посреди спальни в семейных трусах и кирзовых сапогах, алтайский змеевед воззвал с трагической безысходностью:
– Геклуня! Собирайся! Мы с тобой здесь больше не ночуем…
В разгар сборов примчался бравый командир в сопровождении мужественного комиссара. Оба до института отслужили срочную, и нам казались опытными во всем, в том числе серпентологии. Поиски с фонарем, ножом, косой и топорами ничего не дали. Обнаружили несколько щелей, тут же их законопатили…
Наутро невозмутимый Титыч, бормоча под нос:
– Змяя… Гадзюка… Адкуль тут гадзюка?.. Вужака, вось хто! Гэта ж просты вуж… Нiкога ен не зъесть, не ужалiть… – принес откуда-то в корзине троих приличных размеров ежей, приподнял доску и запустил колючих змееловов под пол.
Кое-кто выразил сомнение, дескать, вряд ли ежи станут охотиться по указке педагога. Юра, ставший после ночного эпизода главным авторитетом, внес разъяснение. Неоднократно проявленный в борьбе с ползучими агрессорами топорно-перочинный героизм, несомненно, давал гулене право считаться экспертом по вопросам змееборства.
– Ежи – это как бы наши северные мангусты. Они подлых гадов душат просто для удовольствия, из спортивного интереса…
Койки немедленно переместили, подозрительный угол под окошком оставался свободным вплоть до отъезда. И рябой Петя, восприняв такое положение дел как должное признание его певческого таланта, с тех пор упражнялся в вокале совершенно беспрепятственно.
После ужасающего визита Гекла вместе с Васей поселились в штабном вагончике, прямо в «красном уголке» и целую неделю создавали неудобства всем отрядным влюбленным. Не видать бы любителям ночных утех больше счастья, да помогло несчастье в лице явившейся ранним воскресным утром как снег на голову инспекции зонального штаба ССО. В довершение бед – с участием районной санэпидстанции.
У приезжих комиссаров, числом трех, во главе с очень серьезной дамой из райкома комсомола, едва припадок не случился, когда они узрели на почетной койке встрепанного Василия, а под ней – радостно тявкающую незнакомым дядям и тетям Геклуню… Выражения тогда прозвучали крайне серьезные, нашим вожакам сулили выговоры и прочие неприятности.
Мне до сих пор интересно, а как бы они себя повели, окажись Васькина фамилия, предположим, Шмырев. Или Заслонов?
Грустным было расставание, и два с лишним года я не видел четвероногую проказницу. Следующая встреча случилась замечательным погожим сентябрьским вечерком, когда я с одной знакомой чинно прогуливался по главной улице вблизи от альма-матер.
