У военных всегда по утрам построение, «развод» называется. Я-то не ходил, в палатке пачку сигарет – «Орбита», по-моему, распечатал, закурил, а обертку целлофановую с пачки снял, в хрустящий шарик скатал и бросил, да попал не в урну, а в хромовый сапог. Это Андрюша хромачи свои начистил, приготовил к поездке, а на развод – в кирзовых подался.
И только я хотел мусор достать, как он прибегает, кирзы пыльные снимает, один хром сверкающий надел, начинает натягивать второй… Глаза его стали ну очень большие.
Бравый офицер выпрыгнул из палатки, махнул ногой, да так, что бедный сапожок описал дугу, как зенитная мишень. И грохнулся перед строем дивизиона, получавшего задачи на день.
На глазах потрясенных военнослужащих срочной службы, а также офицеров и прапорщиков подбежавший в одном сапоге отважный ветеран «горячей точки» прыгнул на несчастное обувное изделие и принялся его топтать.
Потом, сняв с необутой ноги носок, надел на руку, сунул ее в сапог, достал. И, обращаясь к строю, четким командирским голосом отрывисто бросил:
– Фаланга!
Все присутствующие вздохнули с облегчением. А то ведь могло показаться, что у офицера от жары рассудок помутился. А так – все ж понятно, само собой…
Съездили мы тогда в Бережок нормально. Почти. Но об этом в другой раз. Стрельбы прошли на «отлично», Андрей, конечно, был на высоте, если можно так сказать про зенитчика.
И вот, уже в эшелоне на обратном пути, вышли мы с ним покурить. С этим нам повезло, к офицерскому вагону пристыковали платформу, на которой стоял только командирский «УАЗ-469». Там, вообще-то, по два грузовика умещалось, а тут – «козлик». Хоть танцуй вокруг, только растяжки немного мешают. Машинку же, хоть и маленькую, полагается на все четыре стороны тросами притянуть, чтоб в дороге не болталась.
Уже сентябрь, ветерок, эшелон тронулся, ход набирает. Компаньон мой мастерку решил натянуть. Это такой тонкий шерстяной джемпер, обычно синий, с воротом на «молнии», надевался через голову. Там на рукаве репей прицепился, рука не лезет, покалывает, ему не видно. Он чертыхается:
– Что за фигня там? Доктор, глянь, будь другом…
Тут я возьми да брякни:
– Фаланга?
Как он подпрыгнул! Чуть не свалился, да. Отцепил репей, хмыкнул. Посмотрел на меня внимательно…
Мне бы промолчать, но язык мой – враг мой…
– А помнишь, тогда утром, в сапоге? Это ж вот… – и шарик из целлофана скатываю…
Ну, в общем, не догнал он меня тогда. Кругов пять-шесть мы вокруг «козлика» нарезали, пока вышедшие на перекур стражи неба наш кросс не прервали. Потом года два он на меня дулся. Я, правда, никому…
А то ведь, хотя дуэли у нас не в ходу, но он-то плечи-и-и-стый!
Капель – это когда весной с крыш капает. Красота! Но бывает и другая, рукотворная. Или биогенная…
Случилось это в далеком уже девяносто втором. У наших друзей был замечательный кот Кузя. Полуперс, то есть мама его, Анфиса, была обычной, пушистой, правда, а вот папаша – настоящий Персик, как по имени, так и по породе, даже с родословной. Но это, в общем, к делу не относится.
Хозяин его Саша – мужик, что называется, рукастый – и по слесарному делу, и в электрике (по образованию он энергетик), и в авто соображает, и поплотничать, и поштукатурить умеет и любит.
Ну а с сантехникой у него отношения, так скажем, не складывались. Не то чтобы уж совсем ему это было до лампочки, но не лежала душа, и поэтому у них в квартире на шестом этаже и унитаз постоянно журчал, и краны то подтекали, то требовали титанических усилий при открывании-закрывании. Но это их особо не беспокоило, ну, поноет Лена день-другой, да и успокоится понемногу…
