– Вы похожи на Клеопатру, – говорю я, отходя на шаг от новоявленной мамы. Она доброжелательно улыбается и протягивает ко мне тонкую руку. – Но я к вам ни за что жить не пойду!
Срываюсь с места и выбегаю за дверь. Прочь из кабинета. Они меня не заберут. Не дамся. Здесь мой дом! Не хочу в другой! А Иннокентий, как он мог? Я его считала своим папой.
Бегу по лестнице вниз, потом во двор и к калитке. Но здесь меня хватает военный.
– Ты куда это? – он крепко держит меня за плечо.
– Пустите! Я не хочу в другую семью. Я здесь хочу.
– За ворота нельзя.
Отмахиваюсь от него и, вытирая слезы на глазах, бегу во двор. Там есть небольшой палисадник. В кустах можно спрятаться. В кустах не найдут.
Я сижу и тихо плачу. Слезы водопадом стекают по щекам. Чувствую себя преданной всеми. Через некоторое время меня находят.
Замерзшая и голодная я с позором возвращена в школу.
– Ты зачем убежала? – Иннокентий первый раз повышает на меня голос.
– Я не хотела уходить с ними, – слез больше нет, выплакала все, что только можно. Теперь только пустота.
– Придется. Здесь тебе оставаться больше нельзя.
– Почему?
– Тебе уже шесть. Пора ходить в школу. Ты не получишь здесь достойного образования.
***
А буквально через несколько дней я подслушиваю разговор Иннокентия с каким-то мужчиной в кабинете.
– Через несколько дней указ вступит в силу. И вы будете обязаны ставить опыты на всех детях, которые могут быть Индиго. Я сообщаю это тебе как давнему другу. Спрячь девчонку, пока есть такая возможность.
Я понимаю весь ужас ситуации. Иннокентий собирается меня отослать, чтобы не ставить на мне опыты.
Дверь открывается во внутрь, и я падаю прямо под ноги мужчины в деловом костюме.
– Маруся! – из-за спины мужчины появляется недовольный Иннокентий.
– А как же другие? Почему вы отсылаете только меня?! – я вытираю кулаком слезы и хлюпаю носом.
– Маруся, иди в свою комнату, – приказным тоном обращается ко мне Иннокентий. Вечером он даже не заходит пожелать мне спокойной ночи. И меня охватывает ледяное одиночество.
***
– Маруся, познакомься. Это Борис. Вы должны вместе поиграть немного, – Иннокентий указывает на мальчика двенадцати лет.
– Можно просто Борюсик, – парнишка протягивает руку и улыбается.
Несколько дней подряд я играю с Борей в археологов, в саду мы устроили целые раскопки. Вместе смотрим фильмы про Египет. Изучаем энциклопедии о мумиях и пирамидах. У нас столько совместных планов. Представляем, как было бы хорошо удрать в ближайшую пустыне и вместе найти какую-нибудь гробницу.
А потом приходит она. Марго.
– Ну, как, Клеопатра моя, ты готова ехать? – спрашивает Марго широко улыбаясь, а я не знаю, что ей ответить. Иннокентий не говорил, когда мне предстоит уехать. А я не спрашивала. Он в последнее время вообще отдалился от меня, а я очень грустила и думала, что сделала что-то не так. Что он не любит меня, потому что я обычная.
Подходит Борюсик и кладет руку мне на голову.
А дальше воспоминания о моей жизни в школе словно замазывают побелкой. А на ней проступают новые картины о веселых приключениях в Египте, о дружбе с Марко и о том, как мои родители Марго и Алекс возили меня на раскопки.
***
Я распахиваю глаза, и некоторое время не могу понять, где нахожусь. Взглядом нашариваю знакомое лицо Эдика. Пытаюсь вспомнить, кто он такой. Бойфренд моей подруги Крис. А Крис пыталась нас убить, потому что мы индиго. Но я не индиго, я обычная. Хотя получается, что дар есть, потому что я смогла быстро регенерировать.
