– Что дальше?!!! – в истерике залепетал Крессингем.
– Отступать для перестроения! Во-ойско! Слушай мою команду! – графу Суррею уже было глубоко наплевать на мнение наместника.
– Отступать?! Чёртов безумец! Ты потерял почти треть войска и ещё хочешь отступить?
– Мы в ловушке!
– Мы не уйдём отсюда без победы!
– Но…
– Сэр Майкл!
– Да, Ваше сиятельство! – огромный и бесстрашный, но простодушный до тупости рыцарь, старший сын лорда Глостера и любимчик Крессингема, возник перед ними.
– Возглавляйте конницу! – обратился к рыцарю наместник, – Организуйте быструю переправу и сомните ряды врага! Не гнушайтесь топтать тела наших павших собратьев! Им уже ничем не помочь, а погибли они бесславно!
– Будет исполнено! – пробубнил густым басом Майкл Глостер и захлопнул забрало шлема.
– Но я приказываю!.. – пытался вмешаться де Варрен.
– Именем короля! Здесь приказываю Я! – оборвал Крессингем, – Глостер, выполнять!
– Слушаюсь, Ваше сиятельство! – сэр Майкл, всегда отличавшийся покорностью более чем умом, видимо, счёл безумный приказ Крессингема вполне адекватным и начал подготовку к стремительному рейду.
– Что же ты творишь, осёл безмозглый… – отрешённо прошипел де Варрен, но наместник его уже не слышал.
Крессингем просто не мог оценить катастрофическое положение своей армии и подписывал ей смертный приговор. А граф, в свою очередь, уже не мог остановить этого…
«Его не волнует судьба бойцов!» – понимал де Варрен, – «Важнее сохранить свой статус в глазах короля! Конечно, если Эдуард узнает, что мы положили треть войск, а повстанцы сохранили своих людей и спокойно ушли, то завидное положение Крессингем вмиг утратит… Теперь победа нужна ему любой ценой! А жертвы этой бойни он уже легко спишет на меня, Шестого графа Суррея! Таковой будет моя награда за верность…»
Единственное, что успел сделать де Варрен вопреки воле Крессингема – это отправить гонца к засадному отряду с приказом отступать, оставив лучников прикрывать брод.
Сэр Майкл во главе отряда пустил коня рысью и устремился к противоположному берегу, где люди Уоллеса довершали свою беспощадную резню. Грузные лошади, облачённые в металл, с такими же тяжёлыми всадниками помчались следом. Пролёты моста заплясали вместе с несущими конструкциями, но выдержали. Некоторые шотландцы подняли пики и выставили их перед самым мостом, перекрывая английской коннице дальнейший путь. Глостер на мощном жеребце в стальной броне ринулся через стену шотландских копий. Конь не испугался и проломился вперёд. Какой-то шотландский командир, вставший на его пути, просто отскочил в сторону… Тяжёлым молотом с металлическими набойками огромный английский рыцарь проломил головы нескольким воинам первых рядов, других же просто стал раскидывать в стороны, как щенков. Всадники хлынули в образовавшуюся воронку, пытаясь следовать примеру своего предводителя. Поглощённый же неистовой агонией рыцарь, похоже, уже не различал очертаний врагов впереди и лишь крушил всё наотмашь своим молотом. Шотландцы стали выкрикивать слова отчаянья, мол, никто не сможет остановить непобедимого всадника. Пара-тройка человек даже помчалась прочь…
Граф Суррей в какой-то момент подумал, что, возможно, не всё ещё потеряно, что шотландцы дрогнут…
…но в этот момент здоровенная туша Глостера, облачённая в сталь, выскочила из седла, чуть ли не перекувыркнувшись. Из глазной прорези в шлеме торчало копьё.
