– Присягни человеку, который достоин быть новым королём Шотландии! – напутствовал отец.
Когда Эндрю услышал народные легенды о Уильяме Уоллесе, то понял, за кем готов пойти! Сам Уильям ещё не до конца понимал, кем он является для народа… Даже смущался своего происхождения. «Глупец!» – думал де Моррей, – «Прекрасный глупец!.. Думает, что моё имя привлечёт к ополчению могущественных лордов… Лордам плевать! Нет, королём великой страны должен стать великий человек… И имя ему будет Уильям Первый из династии Уоллесов! А сэр Эндрю де Моррей станет величайшим рыцарем Шотландии на все времена… И наше могучее королевство будет процветать года, века и тысячелетия!»
Мыслями своими с Уильямом Эндрю не делился. Не время. Он знал, что рано или поздно Уоллес осознает своё место в истории. «Стоит лишь изгнать захватчиков. А победить продажных лордов будет уже в разы легче!»
Перед тем как отправиться на соединение с Уоллесом, де Моррей при загадочных обстоятельствах получил подарок – меч… «Случайность ли это была?» – думал он, – «Скорее всего – нет. Скорее всего – знамение!» Лишь только он взял оружие в руки, понял, что оно особенное! Понял, что мечу-то и суждено вершить историю…
И де Моррей отправился в поход. С лёгкостью он разбивал английские гарнизоны, город за городом. А меч словно помогал ему в этом. Неистовая сила охватывала де Моррея, когда он брался за рукоять, когда вытаскивал клинок из ножен. «Выигрывающий Битвы!» – нарёк рыцарь свой меч, – «Иного имени у него быть не может!»
Сейчас у Стерлингского моста меч снова должен был доказать своё божественное величие…
Де Моррей разместил отряд в низине, за небольшими зарослями деревьев, недалеко от брода так, чтобы англичане не могли его увидеть со своих позиций. Но при этом разведчики контролировали весь берег противника, где растительности почти не было. Идеальная местность!
Эндрю уже знал, что большой отряд лучников де Варрена занял позиции у реки и сможет атаковать, как только шотландцы выйдут в зону видимости. Недалеко от лучников, почти перед самым бродом выстроился отряд пехотинцев примерно в две-три тысячи. Опасения Дугласа были не напрасны. Де Моррей регулярно отправлял к нему посыльных, информируя обо всех изменениях в стане противника. Войска лорда залегли за каменным выступом слева от брода. Они также были невидимы для противника, но и сами не могли совершать разведывательных вылазок, так как за выступом начиналось открытое пространство.
Англичане, человек десять, по виду самые молодые, кто только в исподнем белье, кто совсем голышом, бегали по мелководью с большими палками. Замеряли ширину и глубину брода, отмечали, где он кончается. «Де Варрен готовится нанести удар с двух сторон, и теперь от стойкости копейщиков Дугласа зависит успех битвы», – размышлял де Моррей, по-прежнему ничего не зная о дислокации английской конницы. И это его смущало…
Недалеко раздался тяжёлый топот копыт, но не со стороны лагеря Дугласа, а со стороны главного лагеря Уоллеса. Часовые напряглись и взялись за копья, но тут же опустили их, когда из-за пригорка показался Камненог. Однако сидел на нём верхом малыш Том, чуть ли не самый юный участник шотландского ополчения.
– К сэру Эндрю! Послание! Срочно! – выпалил он, и часовые расступились.
– Что случилось? – де Моррей вышел к гонцу.
– Сэр Эндрю! Сэр Уильям передаёт вам, что вся или почти вся тяжёлая кавалерия противника собралась у моста вместе с его авангардом! Сэр Уильям просит вас действовать по своему усмотрению!
