Тополев вспомнил, что не мог дозвониться.
– А телефон почему не доступен был?
Полина отвела на секунду глаза.
– Потеряла телефон я.
– Где?
– Сама не знаю. Может, из сумки вытащили.
– Так давай заявим в полицию.
– Да ладно, – махнула рукой она, – все равно искать никто не будет. Новый куплю.
– Ты знаешь, сколько он стоит?
Тополев потянулся за хлебом.
– Мне показалось, или ты похудела? – спросил он, заметив, как она напряглась.
– Вроде такая же, как всегда, – пожала она плечами.
– И голос какой-то не такой.
– Да что ты пристал ко мне? – она хохотнула, но получилось неестественно.
Все это время Димка, казалось, не дышал, держа в руке так и не опущенную в тарелку ложку.
– Сынок! Ты почему не ешь? Вон, какой суп вкусный, – Кирилл забрал у ребенка ложку и начал его кормить, – правда, немного пересоленный.
– Прости, если лишка соли сыпанула! – снова сложила она ладони.
Надо же, подумал Тополев, уже два раза за вечер извинилась. Если бы его спросили, он бы вряд ли вспомнил, когда жена просила прощения в последний раз. Да еще этот молитвенный жест. Какая-то она не такая сегодня. Даже смотрит странно, словно, не видела давно.
– Так какой ты подарок матери присмотрела?
Опять это напряжение и испуг, отметил про себя Тополев.
– Ты о подарке на день рождения? – растягивая слова, спросила она.
– Ну, да.
– А я тебе не говорила?
– Что именно?
– Про подарок.
– Ты же вчера мне сказала, что присмотрела подарок, – удивился он, – забыла что ли?
– Совсем из головы вылетело, – она тронула себя за лоб.
Тополев ссадил ребенка с колен, и тот ушел в комнату. Полина смущенно ерзала на стуле.
– Давай завтра сходим и выберем что-нибудь.
Он подумал, что они уже давно не ходили вместе по магазинам.
– Да, конечно. Сходим.
Он посмотрел на нее и вдруг сказал:
– Честно говоря, испугался сегодня за тебя.
Полина распахнула глаза, побледнев, и тут же отвела взгляд.
– Все хорошо. Со мной все в порядке.
Тополев заметил, как украдкой она смахнула слезу.
– Я пойду в комнату.
Избегая смотреть в его сторону, она вышла из кухни. Он вздохнул и принялся доедать остывший борщ. Закончив с ужином, Кирилл взял пульт от телевизора и приступил к ежевечерней процедуре по переключению каналов, остановившись на каком-то тупом сериале. Он не заметил, как подошел Димка, протирая глаза.
– А ты почему не спишь?
Мальчик забрался на диван и, добравшись до его уха, прошептал:
– Папа! А где мама?
– Как где, спит, наверное, – ответил он.
– Это не мама.
– И Вы решили, что это не Ваша жена?
Василий Ефимович прохаживался по кабинету с сигаретой в руке.
– Тогда я еще только начал сомневаться.
Тополев хотел уловить в его взгляде, голосе, да в чем угодно, хоть крупицу доверия.
– Я понимаю, моя история похожа на фантастику, но это все, что я знаю, – с горечью произнес он.
– Рассказывайте! – попросил Городков тоном взрослого, беседующего с дитем.
– Вы не верите, – Кирилл опустил голову.
– Давайте мы потом решим, верю я или нет, – отрезал Городков и затушил сигарету, – продолжайте!
Тополев пожал плечами.
– Она выглядела по-другому, говорила по-другому, вела себя иначе. Вначале я подумал, что она решила поменять имидж, ну, чтобы быть привлекательнее, однако она не помнила того, что должна была помнить.
– И что же, например?
****
– Не спишь? – он присел на кровать.
Полина повернула голову.
– Что?
– Представляешь, Димка тебя не узнает. Говорит, что ты – не его мама.
Девушка молчала.
