Погибших в городе никто не знал, оружия при них не было, личные вещи лежали в карманах, и городовому ничего не оставалось, как отпустить всех с миром.
Нас отпустили почти сразу, после того, как я заявил, что в указанное городовым время, находился в гарнизоне, сдавая под охрану имущество. О своей встрече с оборотнем, я умолчал.
– Ничего себе, денёк начался. – переживала Дин.
У рыночной площади мы разошлись. Я отправился в гарнизон, а она по торговым рядам.
Обойдя нужные лавки, Диниша сама меня нашла на базарной площади, когда в нашей телеге осталась последняя не забранная корзина.
Дин была довольна, светилась лицом, и, произошедшее с ней накануне, никак не омрачало её состояния. Она прикупила целую горсть цветных карандашей, и то, что я бы назвал тетрадями. Наборы серых листов бумаги в картонном переплёте. Главным же приобретением были катушки цветных ниток.
– О, какая довольная. –подметил я. – Всё купила?
– Всё. – доложила Дин, и чуть задрала подол, так, чтобы видно было мне. – Смотри, в какой я красоте. Кажется, мне удалось заинтересовать десяток горожанок. Очень надеюсь обзавестись тут клиентками.
***
Очередная вылазка в сокровищницу Горыныча пополнила мои запасы медяков и чёрных кристаллов. Не злоупотреблял радушием хозяина, а за десяток медных монет и такое же количество чёрных семечек, он мне ничего не говорил, и даже выделил небольшую шкатулку, в качестве персональной ячейки в его сейфе. Простая деревянная коробочка, вмещала мои скромные запасы кристаллов, заработанных обманным путём у жителей Чаплей, плюс то, что пару раз обнаружил в собственных карманах.
Книга не поведала мне ничего нового о Ведающем, и я, как и прежде, даже не понимал, с чего должны начаться поиски. Но, как всегда, выручил Самсон. Он рассказал, что Ведающий, собирал сведения о мире в разных государствах, находя артефакты древних. Каждый раз ему открывались новые знания, которые тот шифровал в посланиях, многие из которых отражены в гобеленах, витражах и фресках храмов и звёздных домов. Звёздными домами звались учебные заведения, воспитывающие учёных мужей, наблюдающими за звёздами, да и вообще, занимающихся точными науками. Считалось, что именно со светом звёзд, в мир приходит мудрость, и раскрываются тайны древних технологий. А, как понимаете, при наличии двух солнц, звёзды тут большая редкость.
Слушая рассказ Самсона, я высыпал на алтарь горсть чёрных кристаллов. Высыпал бездумно, без счёта. Просто смотрел, как семечки перетекают из кулака в чашу алтаря, словно песчинки в песочных часах. Каждый раз, как кристаллы в руке заканчивались, над алтарём вспыхивал иероглиф, созданный из языков пламени. Он горел не ярко, жара от него не было, и прогорал за пару секунд, после чего, в столешнице алтаря, вырезанная в камне руна, начинала светиться слабым синим светом, обозначая, что алтарь не видит ночи.
Я знал значение руны, и она мне была не интересна, а вот иероглиф, привлёк внимание.
С надцатой попытки отчётливо разглядел и все символы, и само пламя. Никакой магии. Голограмма, ровно такая же, как пылающие буквы книги. Как-то сразу промелькнула мысль, что алтарь, ещё одна из технологий древней могущественной расы.
– Что означает? – спросил у Самсона. – Не могу понять значение слова.
– Не знаю. Может это просто имя. – предположил мальчишка.
– Думаешь, у алтаря есть имя?
– Кто знает, может и есть. Алтари породила Ночь, а нам, людям, не ведомы её думы и замыслы.
