– С морпехами было всё иначе, – вставил Бишоф.
Вацлав Хорак кивнул:
– Действительно. Ваш случай на сегодняшний день – исключительный. И, можно сказать, представляет научный интерес, герр доктор.
– Научный интерес? – Я расхохотался.
Возможно, мой неожиданный смех был неуместным и вызывал недоумение, но ситуация, в которую я попал, казалась мне такой нелепой, что сдержаться я не смог.
– Научный интерес? – снова проговорил я сквозь приступы смеха. – Под каким номером я у вас подопытный объект?
Мои «сослуживцы» в замешательстве уставились на меня.
– Владислав, ты всё неверно понял, – генерал-майор покачал головой. – Я с большим уважением к тебе отношусь как к учёному, как к спецагенту и как к личности. Пойми меня правильно. Идет межблоковая скрытая война. И за что именно, ты даже не представляешь. Даже я до конца не всё понимаю! Поэтому… – Бишоф тяжело вздохнул, разводя руками: – Жаль, что ещё одна попытка провалилась. А я ведь был уверен, что ты – именно тот человек, который справится! Мы тебя готовили… Но, в любом случае, я рад, что с тобой всё в порядке, – заключил офицер после секундной паузы.
Генерал-майор был искренен, я это чувствовал подсознательно, хотя его скупые эмоции плохо читались. Несомненно, многое для меня было неизвестным, но закрытая и выжидательная позиция Центра и всех его представлявших субъектов порождала недоверие и, как минимум, сомнение в целесообразности дальнейшего сотрудничества. Безвыходность моего положения приобрела осязаемые черты. Что последовало бы за моим отказом? Я мысленно себе ухмыльнулся. Не нужно быть прорицателем и раскладывать карты Таро, чтобы понять, что повлечёт за собой мой отказ, после стольких лет работы над секретными материалами и уж тем более, после пребывания на секретной орбитальной станции. Но нужно самому себе признать – я прекрасно понимал, ещё там, в южноамериканской степи, в какие игры мне предстоит играть, приняв решение работать над проектом «Новый Берлин». И потом, даже если просто гипотетически предположить, что я смогу вернуться в Германию к своей прежней жизни университетского учёного, – смогу ли я смириться с тем фактом, что коснувшись тайн Третьего Рейха, я упустил возможность разгадать ребус подлинной истории ХХ века? Нет! И без вариантов. Дух учёного и жажда познания были во мне сильнее даже инстинкта самосохранения! Рубикон был пройден15
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
