– Если бы вы знали, Валерий Степанович, как я измучился за эти годы!.. – у Решетова загуляли желваки, взор помутнел. Он опустил голову и заговорил глухо: – Я дьявольски устал от их непрошибаемого идиотизма, от этой тупой бюрократии, от ереси этой!.. И вот теперь до кучи это постановление…
– Да уж, я уже имел счастье ознакомиться сегодня… Настоящий перл! – вздохнул профессор. – У вас тоже из-за этого неприятности?
На губах Решетова замерцала печальная улыбка. Он достал из своего старенького пальто бумажник и вынул фото миловидной большелобой девушки с зелёными глазами и дивной нежной улыбкой. Она была как две капли воды похожа на собеседника Валерия Степановича. Кукушкин сразу всё понял.
– Сестра?
– Красавица, правда? – блеснул какой-то иной, светлой улыбкой Игорь.
– Да, удивительная девушка.
– Оленька… – с необычайной нежностью произнёс Решетов, – Мы с ней погодки. Я старший. Наши родители развелись, когда мы ещё в школе учились. Жили весело в коммуналке на Народной улице… А потом отец нашёл другую, с квартирой, и мы остались с матерью. Она тяжело переживала его измену. Соседка «помогала» справиться с хандрой «проверенным способом». Мать начала пить. Сгорела за три года, превратилась в старуху… Ей было 38… Нас с Олей бабка взяла, она и на ноги поставила, дала образование. У самой пенсия три копейки и обноски, а она всё нам отдавала! Носки вязала на продажу, свитера. Торговала у метро. А какие пироги пекла! М-м-м… Вообще мастерица была, каких мало. Святая женщина, что тут говорить! Ну вот. Жили нормально. Как все. Помогали друг другу. Я после школы в институт поступил, и началась совсем другая жизнь – яркая, интересная, хотя и трудная… Сторожем ночным подрабатывал, курсовики за деньги писал, потом был научным консультантом. Короче говоря, крутился, зарабатывал, как мог, родным помогал. Женился, родился сын. Теперь я с головой в науке. Потом вот пригласили в НИИ поработать. Но их материальная база оставляла желать лучшего, да и начальство не жаловало инициативных… А Оля выучилась на бухгалтера. Устроилась в юридическую фирму. Вышла замуж. Только жизнь стала понемногу налаживаться, как новая беда – тяжёлые роды. Пришлось делать кесарево. Операцию делал какой-то интерн, и Олю заразили СПИДом, представляете?..
Тут Игорь снова умолк. В его глазах блеснули слёзы. Было видно, как трудно ему говорить. Он выжал мученическую, дрожащую улыбку.
– Простите, что-то я расклеился… Так вот… Мы с друзьями подали на клинику в суд. Врача отстранили от работы, даже завели дело. Но на защиту своей репутации поднялось целое сообщество людей в белых халатах. Процесс длился больше года. В результате начальству удалось уйти от ответственности, интерна назначили крайним, уволили, но не посадили, а мы получили смешную компенсацию. Вот так. Честно говоря, нам уже было не до чего – мы были измождены этим судом… В то же время вот эта беда Олина, она словно подстегнула меня, подсказав, чем следует заниматься. Попав семь лет назад в наш питерский НИИ, я начал свои изыскания. Появились идеи, но, когда я предложил их руководству, мне сказали: денег нет. А тут ещё, как на зло, новые санкции!.. Нам урезали финансирование, и пол-института ушло на вольные хлеба. Я был в отчаянии… Оле требовались дорогие лекарства. Я и свояк влезли в долги… Было тяжело… И вот однажды – о, чудо! – звонит мне мой старый институтский товарищ – старший научный сотрудник Витя Сёмин…
