- Ага. Или с тобой, - откровенно веселится друг.
- Настроение хорошее?
- Предвкушаю классный кинч.
Наконец улыбаюсь и качаю головой. Словарь Ктитарева – это отдельный вид удовольствия.
Мы идем к кассе, девушка в форме показывает на мониторе схему зала. Я вижу, что на предпоследнем ряду занято два места. Наверняка это Долин. Не даю Вадику и рта раскрыть, прошу два билета за ними, но на пару кресел правее. Так лучше видно. Лучше видно фильм, разумеется я про фильм.
- Сосаться будем? – шутит Тит и заливается хохотом от своей же шутки.
Охотно подыгрываю:
- А ты думал, зачем я тебя позвал?
- Пойдем попкорн купим, - отсмеявшись, говорит он, - я голодный жесть просто.
- Тогда попкорн тебя не спасет.
- А начос?
- А начос – другое дело.
Мы затариваемся снеками и идем в зал, который уже открыт. Поднимаемся к своим местам. Я был прав. Долин и Женя уже сидят на предпоследнем ряду. Когда садимся, Гольцман не выдерживает и оборачивается на меня. Отрывисто качает головой и смотрит с претензией. Ничего, перебесится.
А Вадик в своей простецкой манере стучит Долина по плечу и протягивает ему руку, перегнувшись через сидения:
- Привет, Антох!
Просто уникальный добряк. Направляю взгляд в серый пока еще экран и отпиваю сладкую газировку. Интересно, что купил Долин? Орешки? Яблочные дольки? Воду без газа?
Наконец свет в зале гаснет. И меня охватывает странное напряжение. Наверное, не стоило приезжать. Но меня сюда притащило на какой-то непреодолимой внутренней тяге. Сопротивляться собственным демонам у меня никогда не получалось.
Когда начинается фильм, я почти сразу теряю интерес к сюжету. С одержимым вниманием отслеживаю каждое движение Жени. Вижу, как она закидывает ногу на ногу и будто случайно касается Долина коленом. Как она закрывает лицо ладошками и отворачивается от экрана, прислонившись лбом к его груди. Как он смеется и обнимает ее.
Все это время варюсь в котле собственных противоречивых эмоций. Хотя почему противоречивых? Они вполне однозначные. Мне хочется вскочить и скинуть его руки с ее хрупкой спины. А больше всего выносит то, что я сам это сделал. Сам срежессировал это тупое кино, и оно куда страшнее того, что показывают сейчас на большом экране.
А когда на очередном скримере Женя сдавленно пищит и хватает друга за руку, я подаюсь вперед и вижу, что он сильнее сжимает ее пальцы и не отпускает. В этот момент я почти готов взорваться. Прекратить это сейчас же. Схватить его, ударить, я не знаю, каким-то образом сделать ему больно. Или хотя бы просто разнять их ладони. Просто, мать их, заставить не касаться друг друга.
Тит берет меня за плечо, заставляет откинуться на спинку кресла. Смотрит мне в глаза неожиданно серьезно. Качает головой. И устало моргает.
Сразу кажется намного старше, чем он есть. Указательным пальцем сначала стучит меня по лбу, а потом качает им из стороны в сторону, как будто что-то запрещает. А потом переводит на экран. Призывает следить за сюжетом? Или что-то понял?
22. Глава 22
До финала еле доживаю. Всеми силами стараюсь смотреть фильм, но взгляд то и дело ползет влево. Хочу знать, они все еще держатся за руки? Как будто мне недостаточно того, что я уже увидел. Когда все маньяки наказаны, главные герои спасены, и в зале загорается свет, я сразу поднимаюсь на ноги. Как раз чтобы успеть увидеть, как они расцепляют ладони. Да, действительно страшный ужастик, где можно поставить десять баллов?
