Ярость начала застилать глаза. Демоны в голове начали шептать, что все тут должны сдохнуть за такую наглость, что им нет места на этой земле. Они должны исчезнуть, умереть, больше никому не мешать и даровать мне свою силу, чтобы я стал ещё сильнее, ещё быстрее!
Собрав всю волю в кулак, я снова отступил, чтобы затем снова ворваться в толпу врагов. Предварительно убрав второй клинок — он только больше изматывал, зато дал опыт, — я схватил ржавый меч двумя руками. Он уже знатно износился, всё же не предназначен для того, чтобы бить им по каменным противникам, лезвие во многих местах скололось и стало зазубренным.
— Идём дорогой трудной, — широко улыбнувшись, усмехнулся я, заметив в остатках не тронутой ржавчиной стали свой полубезумный уставший взгляд, — мы в город Изумрудный… — Вздох. — Чёрт…
Рывок вперёд, одного, пока тот поднимал свои лапы вверх, я толкнул в плечо, второго сразу после этого с ходу обезглавил. Пока первый падал, накинулся ещё на одного, только на этот раз присел, уходя от захвата одного пустоголового, пронзив голову третьему. Рывок клинком вверх, удар ногой по подброшенному вверх телу, всего на пару сантиметров. И тут же меня облило зелёной жижей.
— Да твою!.. — прорычал я, бесясь ещё сильнее.
От мёртвых пустоголовых и так пованивало, а теперь опять смердело от меня. Это просто вымораживало, я не мог терпеть эту вонь. Мой нос просто протестовал против этого. А заткнуть его сейчас было нечем: прикроюсь рукой, сила удара ослабнет, которой и так почти нет.
Снова толчок плечом, после этого кувырок, ибо когти сразу нескольких тварей норовили меня разодрать. После кувырка ещё раз толчок, а потом, следом, удар. Разворот, отскок, удар, блок когтей клинком, жалобный звук, скрежет меча. Мне даже самому было больно, но нужно было продолжать…
— Убью всех! — крикнул я, снося очередную голову, одновременно чувствуя, как когти разрывают плащ за моей спиной. — Особенно за плащ с капюшоном!
* * *
Удар… ещё удар… и ещё удар… трое последних оказались частично закованы в броню и все в шлемах. Правда, один в открытом, но каждый с защищённой шеей. Пришлось их шинковать остатками своего меча. Тот десять убитых противников назад обломался и стал короче сантиметров на пятнадцать. Обломок я захватил, засунул его в ножны, пускай будет.
Но сил не оставалось, вообще. Реально хотелось упасть и сдохнуть. Но позади была река… вот закончу и вернусь! Напьюсь, отдохну и только тогда проверю, что в той кишке… а то не хочется нарваться на засаду без сил. И потом буду свидетелем появления столь чудесной фразы, что является при смерти. И ещё этот чёртов шёпот, что сейчас особенно сильно давит мне на мозг.
— Минус… ещё… один… — уже полушёпотом проговорил я, вытерев кровь, что уже давно стекала мне на глаза из раны около рога.
Вот она, моя безбашенность. Подумал, что уже побеждаю, можно спокойно рубить… а потом мне прорубили капюшон и рассекли часть лба. Оставались двое последних. Но и они почти не двигались. Одному я подробил ноги, из-за чего он полз в мою сторону, а второму смог отрубить одну руку и проткнуть своим обломком ногу, из-за чего та постепенно рассыпалась.
Шаг вперёд. Убрал сломанный меч. Ещё шаг. Достал тупой меч. В голове пульсирует, руки налились свинцом. Собрал волю в кулак, пнул того, что медленно шёл на меня, он рухнул, начал пытаться вставать. Но я уже буквально падал на него, метя кончиком тупого клинка в разрез шлема.
