Лифт остановился. Рейвен почувствовал это, когда пол слегка дрогнул. Лиза жадно прильнула к дверям, словно ждала выхода из этой кабины всю жизнь. Юрико яростно выбралась из рук Грека и присоединилась к ней.
Двери ещё медленно открывались, но девушки уже просочились сквозь узкий, будто нехотя нарастающий проём. Рейвен стоял на четвереньках. Последнее, что он почувствовал, – как пол уходит из-под него, а потом в глазах появилась пелена, которая всё накрыла глухим одеялом и мягко сгребла его в свои объятия.
Вскоре он пришёл в себя от того, что кто-то хлопал его по щекам. С трудом поднял веки и увидел перед собой сидящего на корточках Грека.
– Это я сегодня ещё Лизины чиназы не ел. После них вообще беда, – радостно сообщил Грек.
Он уже успел переодеться, сменив промокший чёрный бомбер на свободную белую майку, демонстрирующую жилистые руки. Рейвен с трудом, опираясь на стену, поднялся с пола и огляделся. Они находились в скромной, но довольно просторной комнате: обои приятного пшеничного цвета, кровать, шкаф, стол со стулом у широкого окна и на стене небольшой телевизор, тонкий, как лезвие.
– Где я? – выдавил из себя Рейвен.
– Твоя комната, – уже на ходу бросил Грек. Он открыл дверь, вышел в коридор, но вдруг просунул голову обратно: – Завтра закатимся на полигон. Посмотрим, что ты умеешь.
Рейвен не успел ответить, деревянная дверь цвета морской волны с грохотом закрылась. Он осмотрелся ещё раз и вздохнул. На стене возле двери висела какая-то картина, но разглядывать её у Рейвена не было сил.
Их не было уже ни на что. Сон звал в свои объятия. Рейвен тоскливо взглянул на кровать: своей белизной и мягкостью она вызывала неимоверное желание прильнуть к ней, обнять подушку… но она была так далеко!
Рейвен сделал шаг, другой…
Неожиданно раздался стук в дверь. Рейвен вздрогнул и, повернувшись к кровати спиной, медленно двинулся назад, к источнику звука. Пока он переставлял неподъёмные ноги, стук прозвучал снова и прекратился, только когда хозяин комнаты открыл дверь.
Перед ним стоял робот: серебристый гладкий корпус прямоугольной формы передвигался, видимо, на колёсиках. В верхней части – на условной голове – знакомым обманчиво-синим светился объектив.
В центре основания корпуса робота возник проём, их которого выдвинулась тонкая металлическая балка, держащая поднос с красной таблеткой и стаканом воды.
– Мистер Рейвен, у вас стресс. Пожалуйста, выпейте, – гулким голосом сообщил робот.
– Эм-м… нет, – неожиданно для самого себя ответил Рейвен.
– Вы обязаны принять лекарство, мистер Рейвен.
– Не буду я ничего принимать, – осмелел тот.
Объектив робота, как и положено, тут же загорелся красным. Рейвен сделал шаг назад, но внезапно возникшая из верхней части серебристого корпуса клешня ухватила его челюсть. Откуда-то сбоку появилась ещё одна клешня, взяла с подноса таблетку и без церемоний сунула её Рейвену прямо в горло. Тот вынужденно проглотил её, и его челюсть освободили.
Рейвен прижал ладони к разболевшимся щекам и приготовился обрушить на наглого робота лавину негодования. Он даже сгрёб в кучу все свои гневные мысли и уже набрал воздуха в грудь…
– Не забудьте запить, мистер Рейвен, – сказал в этот момент робот.
Он клешнёй поднял стакан и выплеснул содержимое в лицо хозяину комнаты. А потом ещё и потряс перевёрнутым стаканом над его головой, вытряхивая последние капли.
Рейвен протёр лицо ладонью и оскалился. Терпеть к себе такое отношение от какой-то железяки он не собирался! Рванул на себя не успевшую втянуться клешню робота, яростно взглянул в его посиневший объектив и… начал пускать слюни. Прямо на него красивыми глазами цвета океана смотрела Милоу. Ни в окружающем пространстве, ни в голове Рейвена не осталось больше ничего, всё уплыло куда-то вместе с полом под его ослабевшими ногами. Только её лицо.
