Раздался звон, словно кто-то от души влупил по колоколу в прохладное воскресное утро. Тима отлетел к шкафчикам. Он оторвал от одного из них дверцу и со всей дури сверху врезал ею по голове Греку. Макушка парня пробила в дверце дыру, и у него на шее будто повисла деревянная медаль.
Оглушённый Грек не сразу очухался, и Тима воспользовался моментом: он ударил противника в живот, отчего тот сложился пополам, уткнувшись лицом в надетую на шею дверцу от кухонного шкафчика.
Мохнатый боец с видом победителя подошёл к Греку, схватил его за шиворот, поднял над головой и нарочито медленно занёс механическую руку для контрольного удара. Кулак силового костюма пару раз крутнулся вокруг своей оси, втянулся в предплечье и снова выдвинулся, будто разминаясь.
Внезапно раздался негромкий, еле уловимый звон, и Лиза живо соскочила с подоконника, подбежала к грилю и открыла его.
– Готово, – радостно сообщила она своей команде.
Бойцы замерли и дружно повернули к ней головы. Потом переглянулись, и Тима медленно опустил Грека на пол.
– Что-то ты сегодня не в форме, – сказал кот. – Вначале вроде был ничего, но сразу сдулся.
Грек с недовольным лицом снимал с себя дверцу от шкафчика
– Да это ты валерьянки напился и спал как Ленин, а я всю ночь слушал, как механические сердца отношения выясняют. – Грек наконец снял «украшение» и надел его на капсулу Тимы, как шляпу: – Вот, это твоё.
Как раз в этот момент неоновые огоньки силового костюма забегали быстрее, и несколько секунд спустя Тима стоял на четырёх мохнатых лапах, взятых в плен пробитой дверцей.
В наступившей благодатной тишине слишком громко прозвучал звук отъезжающей двери, и на кухню зашёл робот с двумя большими пластиковыми пакетами в руках.
– БИ-8, вот и ты, – улыбнулась роботу Лиза. – Всё купил?
– Надеюсь, ничего не забыл, – отозвался тот звучным, будто в трубу говорил, голосом.
Он медленно прошёлся взглядом по деревянным обломкам. После чего поглядел на Ланса, словно хотел убедиться, что тот цел и невредим.
Рейвен стоял совсем рядом с книголюбом, и не заметить его было так же сложно, как надоедливую рекламу. Но БИ-8 переключил на новенького внимание не столько из-за самого факта присутствия, сколько из-за выражения его лица.
Рейвен таращился на БИ-8, будто на ожившего монстра из страшного сна: робот был точь-в-точь как тот, в переулке. Такой же чёрно-серебристый цвет. Точно такие же очертания корпуса и головы. Рейвен на всю жизнь его запомнил.
БИ-8 в ответ на такой «интерес» изобразил максимально миролюбивую позу и вопросительно мигнул синим огоньком объектива. Рейвен от этого сигнала дёрнулся, как от удара. Перед глазами возникла вчерашняя сцена: вот злобный робот держит за горло сына тёти Клэр, а вот он оборачивается и уже пристально смотрит на самого Рейвена, сверкая из темноты переулка красным глазом камеры…
Их странные переглядки не остались без внимания. Всем почему-то стало неуютно. Кроме Ланса, конечно: его, казалось, и ядерным ударом от книги не оторвёшь.
– Так, ладно, – немного нервно сказала Лиза, – давай продукты.
БИ-8 поставил пакеты на пол у холодильника, и она принялась проворно разбирать и раскладывать покупки по местам.
Робот снова взглянул на Рейвена, протянул ему ладонь и произнёс, включив приветливые модуляции:
– Меня зовут БИ-8, я являюсь единицей пехотного распределения, а также пилотом и штурманом. Надеюсь, тебе будет комфортно с нами.
