По самоопределению – я Советский пионер, эпохи научно-технического прогресса. Научный метод познания, для меня, самый эффективный и точный инструмент идентификации реальности.
Определяются границы исследования. Проводится эксперимент. Анализируется полученный результат. Сделанный вывод и есть научный факт.
Даже на зыбкой почве суеверий и предрассудков, мистических откровений и недоказуемых свидетельств, я не изменял научному подходу. Уже тогда, я понимал, что у каждого из нас, есть право выбора. Просто многие из нас, этим правом пользуются мало, или не используют его вовсе. Каждый из нас выбирает сам, на что тратить время жизни и куда себя вести. Есть обстоятельства, обязательства, общество, власть и солнечная радиация. Но главный выбор, чем заниматься в жизни, где и с кем находиться – за мной.
И вот в моей жизни наступил момент, когда я ничего не выбирал, а очень скоро, ничего уже и не решал. Тем летом, моё восприятие внутреннего и внешнего пространства, изменилось навсегда. Кто-то, с невозможными возможностями, вторгся в мой привычный мир и устроил в нём Армагеддон, изменив все мои представления о реальности.
К боли от поломанных ребер, постоянно ноющей, а при неосторожном движении острой и саднящей, прибавились какие то блуждающие боли, неясного для меня и по сей день происхождения. Вскоре, болело всё тело. Мышцы деревенели, от пронизывающего, всё моё естество, космического холода. Леденели и застывали даже мысли и чувства. Именно тогда, я оценил одну особенность нашей психики, забывать всё плохое. Но когда лакуны нежелательной памяти вскрываются – это страшный суд. Во всяком случае, я воспринимал это именно так.
Сейчас, я уже не могу сказать точно, с какого момента всё происходящее стало приниматься мной, как наказание. Но хорошо помню, своё недоуменное возмущение. Ведь я такой добрый и хороший, и не совершал никаких серьезных преступлений. За что же это всё на мою голову?
Но после того, как я был взят под стражу в собственном теле, и открылась темная сторона памяти, всё изменилось.
Груз ответственности, за потраченное время жизни, просто раздавил меня. Страшно было сделать шаг в любом направлении. Меня до паники пугало, какие это может иметь последствия в будущем. Я видел одновременно множество параллельных вселенных. И везде, любое моё решение вносило изменения.
Так что к концу лета, я был виновен во всем и нес полную ответственность за все грехи и страдания Мира.
Вот и не верь после этого предсказаниям о Страшном Суде и конце Света.
Во всей этой неестественной реальности того времени, настоящим оставался – огонёк свечи. Как и в детстве, он помогал преодолеть страх, даря свет, тепло и надежду.
Шли дни, собираясь в недели. Постепенно перестали ныть заживающие ребра. Отступили, «наказующие» боли Страшного Суда. И хотя в душе, по прежнему, все ещё царили страх, холод и мрак, я мог двигаться и разговаривать.
Ведь довольно продолжительное время, показавшееся мне вечностью, я превратился в памятник самому себе. Словно сидячая статуя Командора, мрачно наблюдающая за сменой сцен и декораций вокруг.
Так что вновь обретенная способность двигаться и разговаривать, давала мне возможность, хоть что-то делать.
В один из погожих осенних дней, ко мне в мастерскую заглянул мой хороший знакомый, художник. Мы давно не виделись. Я включил музыку, зажег свечи и показал ему Огненные Цветы.
