Проект ВИЛ - страница 13

– Невероятно! – выдохнул я.

– Ещё бы! Все эти изменения невозможны в уже, так сказать, готовом теле. О, сколько лет мы пытались вносить коррективы в ДНК, чтобы продлить жизнь наших лидеров и достойных людей! Но теперь, когда проект на завершающей стадии, мы наконец достигли этого. Ух, возможно, мы даже выведем эксперимент в другой статус и его услугами сможем воспользоваться даже мы с вами!

Глаза старика блестели лихорадочной надеждой. Это был блеск азарта учёного, близкого к достижению своей цели. Азарт, не меньший, чем у охотника или спортсмена. Но за этим блеском скрывалось кое-что ещё. Это был дряхлый старик, пусть и поддерживаемый технологиями «Ранасентии», который всеми правдами и неправдами надеялся достичь бессмертия. Польза от проекта для простых людей и даже для лидеров компаний, кажется, интересовала его меньше всего.

– То есть вы хотите сказать, что человек в той белой комнате…

– Да. Ещё совсем недавно этот человек был мёртв. Причём мёртв больше ста лет!

Он пощёлкал клавишами на клавиатуре и развернул экран монитора так, чтобы мы оба видели происходящее: на нём была белоснежная комната и человек, мирно спящий на кровати.

– Прошу любить и жаловать, – не без гордости заявил Залужин. – Владимир Ильич Ленин, собственной персоной!

– Ленин?

На секунду я не понял, о ком говорит Матвей Альбертович. Но эта фамилия точно была мне хорошо знакома и определённо была связана с двадцатым веком. Точно! Ленин! Как я сразу не сообразил! Вождь революции, оратор, философ, доказавший, что пролетарское государство может существовать не только на бумаге. Что идеи социализма и коммунизма – это не только удел фантастов, но вполне себе реальная вещь.

– Офигеть! – вырвалось у меня.

– А то, – хохотнул Залужин и блаженно вздохнул.

– Но как?! Хотя нет, – поправился я, – Скорее: почему?

– Почему Ленин?

– Да, – кивнул я.

Из всех возможных вариантов, кого могла захотеть воскресить алчная и безжалостная корпорация «Ранасентия», Ленин явно был в самом конце списка. Как минимум, они могли бы сделать копию кого-нибудь из своих сотрудников. Того же Матвея Альбертовича, например. Или Алину. Почему-то мне подумалось, что мир станет гораздо более приятным местом, если в нём будет две Алины, чем два Залужина.

– Причин несколько, – ответил Залужин, неотрывно глядя на спящего. – Прежде всего, наше руководство очень боится, что нас обвинят в подтасовках. Поэтому принято решение не использовать биоматериал наших сотрудников. Вторая причина – поиск биоматериала. Тут нужно было решить сразу несколько задач: найти того, кто умер достаточно давно, чтобы не было перетолков, что человек и не умирал. Во-вторых, чей материал хорошо сохранился и его ещё можно использовать. Ну и в-третьих, подопытный не должен храниться в склепах корпорации, дожидаясь возможности воскрешения, как я уже сказал, чтобы нас не обвинили в мошенничестве.

– Всё равно выбор странный. Почему именно он? Почему не, скажем, Эйнштейн? Вроде как его мозг сохранили. Чем вам не биоматериал?

Матвей Альбертович поморщился.

– Пожелание правительства.

Я удивлённо вскинул брови. Вот уж чего точно не стоило ожидать, что «Ранасентия» побоится идти наперекор властям. Это было даже более странно, чем воскрешение Ленина. И ещё страннее, чем пожелание государства оживить Владимира Ильича.

– Правительство финансирует часть проекта, – неохотно добавил Залужин. – Борис, я не знаю и не хочу знать всей этой подпаркетной возни. Не сомневаюсь, что властям тоже хочется жить вечно и им как-то удалось договориться с нашим руководством об участии в проекте. И не маленькое участие, надо сказать. А уж каким образом им это удалось, меня не касается. Они настояли на том, чтобы испытуемый был нашим соотечественником. И не важно, кто конкретно это будет. По этой же причине – договор с правительством – у нас тут болтается этот тип – Мещеряков. Следит за «нравственной стороной эксперимента». Ага, как же. Вроде из Госбезопасности или откуда-то оттуда.