– Видал? – с гордостью спросил Сергей, жуя бутерброд и тыкая толстым засаленным пальцем в экран. – Я же говорил, что это временные трудности? Как они сказали? Рецессия, во! Сейчас пойдет дело. Это всё ренегаты эти чёртовы. Панику разводят. Рост цен, безработица, зарплаты. Работать надо уметь и тогда не жравши не останешься. Цены на яйца у них подскочили! Вот так беда! Вот и говорят, что сезонная проблема, понимаешь? Сейчас, сказали, новых поставщиков нашли, говорят, что выровняется всё к следующему кварталу. Пойдёт, пойдёт дело!
– Тебе-то что с этого? – бросил я на ходу к лифту.
– Как это что? Это наша страна, между прочим! Наша Родина! Тут нашим детям расти, внукам. Ты им зла что ли желаешь?
Я только махнул рукой. Кнопка с цифрой «семь» нажалась с третьего раза и лифт, с железным скрежетом, стал подниматься. Кабина дёргалась, то ли пытаясь взлететь, то ли рухнуть с грохотом вниз. Я крутил визитку Алины между пальцами. От неё приятно пахло какими-то цветами, запах оставался у меня на пальцах. Двери с лязгом захлопнулись у меня за спиной. На лестничной клетке царил полумрак и чем-то воняло: похоже, соседи опять просто поставили мусор возле входной двери. Я вздохнул и открыл свою дверь. Дом встретил меня духотой, оставшейся после дня и затхлым воздухом, полным пыли.
Не спалось. Когда стоишь на перепутье, то не можешь усидеть на месте, хочется поскорее окунуться в новое, тем более, если оно сулит тебе счастье. Не было ни одной причины сомневаться в том, что в корпорации меня ждёт рай земной. Где-то позади этой радости мельтешила мысль, что всё это не всерьёз. Что завтра утром я позвоню по номеру на визитке, а мне никто не ответит. Или возьмут трубку и рассмеются, когда услышат, что какая-то чернь вздумала работать в их сияющей башне. Я буду что-то растерянно лепетать о том, что мне назначено, что меня пригласили, а они продолжат смеяться и, не дослушав, бросят трубку. А потом надо мной будут хихикать в МИДе, куда я потащусь на метро и буду долгие недели делать вид, что ничего этого и не было. Что это я так решил всех разыграть и повеселить.
Я смотрел в потолок, слушал шум машин внизу и представлял себе свою будущую жизнь. Перед глазами летали шикарные особняки, интерьеры которых я так плохо себе представлял. Хотя какие особняки? Мы говорим про пресс-атташе. Но они точно живут лучше меня, без сомнений. Да, нам всегда кажется, что мы живём плохо. Гоним от себя мысль, что у нас есть всё для жизни: крыша над головой, даже если она берётся в аренду. Пища, пусть и не полезная, но сытная. Работа, пусть и не любимая, но позволяющая изредка себя баловать.
И может показаться, что наше стремление к лучшему, к комфорту, свежему воздуху, вкусной еде – это эгоизм и капризы, но это не так. Человек так устроен. Так устроена наша психика. Нам всё время мало, мы всегда тянемся к большему. Если бы нашего далёкого предка всё устраивало, он никогда бы не выбрался из своей пещеры и не взял в руку палку. Недовольство своим положением, своими возможностями, своей безопасностью и невозможностью набить живот вкусной едой, заставляли его развиваться, придумывать всё новые способы добычи пищи, защиты себя и убийства более удачливых сородичей.
И этот механизм, благодаря которому мы сегодня строим вторую колонию на Луне и пытаемся воскрешать мёртвых, до сих пор с нами, хотя необходимости в нём, конечно же, больше нет. Мы вечно будем всем недовольны, мы всегда будем хотеть большего. И по-настоящему счастлив лишь тот, кто довольствуется тем, что у него есть сегодня. Завтра может и не наступить. Этим людям нужно ставить памятники и ровняться на них. Потому что осознание этой истины и есть путь к счастью. Но знать истину и следовать ей – это не одно и то же.
