В конце апреля прилетели Численко на костылях и Воронин, которого снова было не узнать. После операции из-за переломов челюсти в ДТП он не стал писаным красавцем, но были убраны шрамы и слегка скорректирована геометрия лица – подправлены некоторые перекосы кожного покрова. Так что сейчас он больше походил на настоящего Воронина из 60-х, чем на себя прошлогоднего. Приехавшие из Германии после лечения парни вытирали выступившие на глазах слезы, когда пригласив команду в ресторан, говорили благодарственные речи. Игорю предстояла реабилитация в московском институте физкультуры и спорта до следующего сезона, а Валера и Гена ожидались на поле к октябрю.
Затем мы собрали и передали через футболистов "Спартака", вылетевших на матч с клубом "Мюнхен 1860", посылки с чёрной и красной икрой, балыком из осетрины и парой бутылочек экспортной водки для Беккенбауэра, врача и менеджера клуба.
В мае мои родные летали во Францию, вернувшись оттуда с массой впечатлений. А в июне вместо игр я, Павел, Леонид, Юра и Валера Домков защитили дипломы, став дипломированными молодыми специалистами. Летом в ФРГ прошёл очень сильный по составу чемпионат мира, где блистали поляки и голландцы, а чемпионами стала сборная Западной Германии.
Освободившись от учёбы, я вдруг обнаружил, что мне стало нечем заниматься. Книги читать не хотел, потому что многое прочитал раньше, по телевизору тоже ничего не было, хотя иногда пересматривал знаменитые фильмы, общественные дела меня тоже больше "не вставляли". Как я сам о себе говорил: «Жениться вам надо, сударь, да не на ком». С Натальей мы расстались. В будущем я узнал, что девушка вышла замуж за молодого актёра.
Хорошо, что были другие знакомые девицы, скрашивающие одиночество, но жениться на них не хотелось. Так что возобновил посиделки у меня дома и походы в ресторан «Дом киноактёра». Там хоть народ был интеллигентным и образованным, с которым можно было пообщаться на разные темы. Но теперь в компаниях частенько сидел молча, слушая народ и думая о своём. Я был довольно известен и полезен, к тому же имел имидж смазливого и необычного, даже загадочного юноши. А поскольку много тренировался, от меня исходила аура не только внутренней, но и внешней, физической силы. Всё это притягивало ко мне интерес противоположного пола.
Конечно, я не был так популярен, как Воронин в свои 23 года. Тот сразу стал знаменитым на всю страну игроком сборной, которого к тому же за внешность стали называть русским Алленом Делоном. Я котировался лишь в масштабах клуба, хотя и стал игроком, на которого ходил зритель, и которому различное начальство любило пожать руку. Получалось, что сейчас мой путь чем-то напоминал путь Валеры Воронина. Частенько из ресторана или со спектакля уходил не один, а провожая даму к себе домой.
В прошлых жизнях мне некогда было это делать – я вечно куда-то рвался и что-то организовывал. Сейчас же просто пользовался свободным временем и статусом знаменитости, чтобы пожить жизнью повесы и ловеласа. Единственно, что на таких вечерах я практически не пил, позволяя себе рюмочку за компанию. Выпить бутылку коньяка мог лишь по зову души, что происходило крайне редко.
Поскольку пьяные подвиги я не совершал и в истории, кроме любовных, не влипал, журналисты-праведники больше не делали меня героем фельетонов о зазнавшемся игроке, который прожигает жизнь в ресторанах. Хотя, если милиция взялась бы за меня всерьёз, то я вполне мог попасть под статью о спекуляции. Я думаю, что в моём деле, а таковое в компетентных органах точно имелось на всех "заграничников", от стукачей из артистической среды хранились сигналы о том, что я продаю импорт. Однако меня не трогали.
