Вдох-выдох.
А гори всё огнём!
Я развернулась и побежала обратно к дому. Правда, одну вещь я всё-таки не продумала. Калитка-то снаружи не открывается просто так!
— Дура ты, Евка… — вздохнула я. — Но отступать некуда, за мной… э-э-э Питер.
Задрав подол юбки, я нашла на заборе подходящий уступчик и полезла наверх. Вспомнила босоногое детство! Сколько я тогда заборов преодолела, сколько деревьев победила вместе с гравитацией! Одним больше, одним меньше…
— Я… королева высоты… — кряхтя от усилия, сообщила забору. Усевшись на него верхом, с удовлетворением добавила: — И королева заборов! Мда… Но теперь надо потихонечку слезть…
С этим у меня возникли некоторые проблемы. Потому что изнутри уступчиков не было. Что ж, будем как-то ловко сползать на руках! Я перевернулась на живот, представив, что сползаю с лошади, понемножку, по сантиметру… И ладони неумолимо заскользили, вгоняя меня в ужас!
Шлёпнулась на траву я молча. И никто бы ничего не узнал, если бы не кошка, на которую я упала. С громким душераздирающим мявом эта дурында рванула в сторону дома, а оттуда послышались возгласы и шарканье ног. Ох, чёрт!
Опираясь рукой о забор, я попыталась встать и застонала, привалившись спиной к каменной стене. Мало мне было жопы, теперь ногу подвернула! Вдобавок ко всему почти над головой у меня ярко вспыхнул фонарь, дав почувствовать себя преступницей, пойманной на месте преступления. А от дома уже торопилась, колыхая необъятные телеса, всполошённая Полина, и за ней вальяжно шёл Данила, одетый в лёгкий спортивный костюм.
— Ева?! — изумилась экономка. — А… что вы тут делаете?
— Я, кажется, ногу подвернула, — решив не вдаваться в детали, горестно сообщила я. Данила вступил в круг света и протянул мне руку:
— Опустим предыдущий вопрос. На ногу можешь опереться?
Я попробовала, но охнула и поджала ногу, как цапля. Ухватившись за ладонь Данилы пожаловалась:
— Всё. Сломала, наверное!
— Сейчас посмотрим.
Он шагнул ко мне, поднял на руки одним сильным рывком, заставив обнять за шею, и сказал тихо, чтобы Полина не услышала:
— А вот не ушла бы — осталась бы целой и невредимой.
— Даже не начинай, — буркнула, уткнувшись носом в его волосы. По телу разлилась приятная истома — то ли от объятий, то ли от ощущения полёта. И обречённость отступила. Как будто тут и должно быть моё место. Глупость, конечно. Нужно ему со мной возиться… Завтра отвезёт в травму, и бай-бай, детка! У Данилы кони, машины, картины вон покупать надо бездарные, но модные. И длинные ноги, к тому же ещё и здоровые, он всегда найдёт рядом.
Он внёс меня в дом и принялся поднимать по лестнице. Полина попыталась было воззвать к здравому смыслу:
— Данила Алексеевич, может, всё-таки Скорую вызвать? Или вот тут на диванчике устроим Еву? Всё лучше, чем скакать с больной ногой на этаже…
— Полина, принеси эластичный бинт и охлаждающую мазь, — велел он сверху-вниз в пролёт и толкнул дверь спальни. Я решила сделать покерфейс и сказала весело:
— А можно меня занести прямо в душ?
— Нет уж, будешь ходить грязной!
Данила посадил меня на широченную кровать, застеленную лоскутным покрывалом, и присел рядом. С усмешкой оглядел меня с ног до головы и вынул несколько травинок из причёски. Показал мне:
— На каком сеновале ты ночевала без меня, девочка?
— Ключевое слово «без тебя»?
— Конечно!
— И что, вот прямо так бы на сеновале, в полной антисанитарии, ты бы со мной…
