– А, да. Сейчас. Только купи чего-нибудь посущественней, чем твоя пицца. Мясо купи, вырезку, можно сырую. Я тоже голодная, – с этими словами она легко соскочила с постели, воздушно пробежала босыми ножками до входной двери и оперла ее.
«И откуда взяла ключи? Из-под подушки что ли?» Думал я, разглядывая голую попку своей подружки.
– Купи чего-нибудь вкусненького. А вообще – не парься, у тебя сегодня будет замечательный день! Иди, я сама тебе отопру, а пока поваляюсь еще…
Я вышел на набережную. От давешних кошмаров не осталось и следа, и ночной эпизод казался дурным сном. Диким и нелепым. А сам город еще не проснулся окончательно. Редкие пешеходы нехотя брели на работу, щурясь от яркого весеннего солнца. Люди не выспались – шумы головных болей и похмелье вместе с весенним авитаминозом давали о себе знать. Новый день наступал, принося спасение от ночных кошмаров и сексуальных излишеств. Искусственная брусчатка, серые стены, хмурые люди, небо через просветы высоких домов… Темные свинцовые облака медленно ползли к солнцу, в ту часть неба, где еще сохранялась прореха в тучах.
Проходя мимо, я взглянул на окна квартиры Эли и увидел колыхание занавесок в одном из ее окон. Я был уверен, что она наблюдает за мной, но в окне не появилась и не попыталась вернуть, хотя магазин был совсем в другой стороне. А я направился в сторону станции метро и шел прогулочным шагом, думал обо всем, что случилось за последнее время. Вспоминал нашу первую встречу, вспоминая каждый поцелуй, который она подарила. Я перебирал все свои ощущения, и у меня из головы не выходило все то, что увидел и услышал за последние сутки.
Назад я уже не вернулся. Опять сбежал.
С тех пор прошло несколько лет.
За то время, что мы не виделись с Элей, квартира ее изменилась до неузнаваемости. Сейчас, как прихожая, так и сама гостиная, напоминали кадры из недавнего фильма про современную японскую жизнь. Вместо многочисленных тумбочек диванов и комодов, которые тут когда-то наблюдались, Эля использовала удобные встроенные шкафы, перламутровые сундуки с изысканными узорами, компактные ширмы и легкие раздвижные перегородки вместо дверей. Украшениями служили как сами эти предметы, так и портьеры, ширмы, подушки и покрывала, изготовленные из каких-то красочных шелковых тканей с цветочным орнаментом. На стене расположились традиционные японские гравюры, красивые напольные лампы напоминали каменные подсвечники, а изысканная люстра на потолке – абажур из рисовой бумаги. Гладкая поверхность, прямые углы и ровные линии низких столов и сидений смягчались мастерски исполненными иероглифами и изящными рисунками. Картину дополнял мягкий рассеянный свет, искусно выделяющий предметы декора и немногочисленную мебель, что придавало всему легкий оттенок уникальности и неповторимости. Здесь не было ни компьютера, ни рабочего стола – видимо, все это находилось в соседней комнате.
От нечего делать я взял с низкого столика какую-то глянцевую книгу. Это оказалась эффектное издание женских фотопортретов удивительно высокого качества исполнения. Оригинальный фотоальбом под названием «Pussy Portraits» некоей Frannie Adams. Под розовой обложкой, на каждом развороте – портрет красивой молодой девушки: слева – лицо самой девушки, а справа – фото интимной области той же модели. Фотографии завораживали и заставляли задумываться.
