Профсоюзы и «мировая закулиса» - страница 35

Присмотримся к ним более внимательно и попытаемся понять, какие функции они выполняли в СМО.

Пожалуй, наибольшего внимания из всех заслуживает Джей Ловстон.

Джей Ловстон (Jay Lovestone, урождённый Яков Либштейн, 1897–1990) родился в местечке Молчадь в Гродненской губернии (ныне – Брестская область Белоруссии) в семье раввина. В 1907 г. семья эмигрировала в США и поселилась в Нью-Йорке. С юных лет Ловстон проникся радикальными коммунистическими идеями. В 1918 г. окончил Сити-колледж, в 1919 г. поступил в юридическую школу Нью-Йоркского университета, но в том же году оставил её, чтобы полностью посвятить себя работе в Коммунистической партии США (КП США), в создании которой он принял самое деятельное участие в 1919 г. В феврале 1919 г. официально сменил имя на «Джей Ловстон».

В 1921 г. Ловстон стал редактором печатных органов КП США, а после смерти Чарльза Рутенберга[204] в 1927 г. возглавил партию. С 1923 г. в партии образовалось две фракции – группа Пеппера[205] -Рутенберга и группа Фостера[206] -Кэннона[207], – которые вели между собой ожесточенную борьбу за главенство. Ловстон стал сторонником первой из них.

После нескольких поездок в Москву (в Коминтерн) Дж. Ловстон с тщательно подобранной им делегацией из 10 американских коммунистов в 1929 г. отправился в очередную поездку, которая чуть не стала для него роковой. К их приезду в Коминтерне была сформирована специальная комиссия для рассмотрения ситуации, сложившейся в КП США – борьба двух фракций внутри партии делала ее практически недееспособной. Заседания комиссии с участием И. В. Сталина и, конечно же, американской делегации проходили ежедневно с 6 по 17 мая[208]. В первый день заседаний с большой речью выступил И. В. Сталин[209], который и задал тон обсуждений. В ходе проходивших в накаленной обстановке дискуссий фракция Ловстона была охарактеризована коминтерновцами как «группировка мелкобуржуазных, антикоминтерновских политиканов», «правых оппортунистов», «гнилых дипломатов», «спекулянтов» и т. п. Сталин назвал Ловстона «бизнесменом», что было воспринято последним как оскорбление[210], а в своей заключительной речи «вождь народов» еще и назвал присутствовавших американцев «штрейкбрехерами»[211], что для коммунистов было величайшим, непереносимым оскорблением.

В итоге американская делегация (кроме одного человека) отвергла все обвинения и заявила об отказе выполнять решение Коминтерна. Это был беспрецедентный, вопиющий случай в жизни Коминтерна. Вскоре, впрочем, большая часть делегации заявила о своем раскаянии, и им было позволено уехать домой. Ловстону же, который в соответствии с одним из пунктов решения комиссии был исключен из рядов КП США, предписывалось остаться в Москве. Он отдавал себе полный отчет в том, чем это ему грозит, поэтому использовал всю свою изобретательность, чтобы выбраться из «когтей медведя». Через своего знакомого американца литовского происхождения, служившего в ОГПУ, он смог добыть себе паспорт и билет на самолет и к 11 июня уже смог тайно покинуть Москву.