– Я же не знаю, кто стрелял… Вся подворотня гудела.
– Стреляли милиционеры. Поразительно неэффективно стреляли – ни одного попадания.
– Они же убили одного!
– С нескольких шагов, да еще в держащего сильный фонарь! – презрительно фыркнул Чаниани. – Причем в голову! Я считаю это случайным попаданием! Потому что после этого они стреляли больше десяти раз, и без малейшего результата! А «результат» единственного попадания у них безобразный, потому что допросить покойника, как вы понимаете, нет ни малейшей возможности. По ногам надо было стрелять!
Чаниани говорил все раздраженней. Он встал и прошелся по кабинету, нервно курил.
– Но это мелочи… – Чаниани остановился, ткнул рдеющей папиросой в сторону Пети. – Вы мне другое объясните. Объясните мне, чем вы так заинтересовали немецкую разведку?!
Нельзя сказать, что Петя так уж совсем не догадывался, кто его чуть не прикончил. И все же боялся додумывать… слишком страшно было подумать то, что говорил Чаниани, и сердце его совсем упало.
– Почему сразу «разведку»? – Петя сам чувствовал, каким противным просительным голосом заговорил. Чаниани остановился, неподвижно за ним наблюдая. – Может, им и правда мой паспорт был нужен?!
– Паспорт?! – Чаниани фыркнул, как разъяренный буйвол. – Вы просто повторяете слова какого-то осла из ментовки. Настоящий бандит закажет паспорт любому щипачу, и он вам через сутки притащит паспорт – целенький, чистенький и без всяких мокрых дел позади.
– Щипач – это такой карманник?
– Карманник и есть. Вы дадите карманнику двести рублей, и мелкий воришка будет счастлив. Зачем убивать кого-то за паспорт? Это глупо. А почему убегавший больше не стрелял? Не думали?
– Я и не знал, что он не стрелял…
– Так знайте. А не стрелял он потому, что сразу оторвался, ему больше не нужно было палить. Очень хладнокровный человек. Если такие вас пытались убить – значит, за дело. Рассказывайте.
– Да не знаю я их! Правда – не знаю!!
– Вы врете.
Пете пришел в голову как будто надежнейший ход:
– Если расскажу, что знаю, тогда и совру. А я не хочу вам врать, вот и говорю правду: не знаю.
– Именно этих можете и не знать. А кого знаете из германской разведки?
– Почему разведки?! Ну почему не бандиты?!
Петя даже руки прижал к груди для убедительности.
– Почему именно разведка? Потому, что вы еще не видели своего убийцы. Вы много видели бандитов, у которых на левом плече вытатуирована буква «В»? И это вовсе не русская «вэ»! Это латинская «бэ», группа крови. Вы много видели бандитов с такими татуировками?
– Я вообще бандитов не видел…
Петя понимал: да, если такая татуировка, то занялась им именно разведка. А Чаниани дожимал:
– Что бандитов не видели… верно, вы везде характеризуетесь положительно. Не были, не участвовали, не знакомы… Так ведь вот такие всякой разведке и нужны – чистенькие, ни в чем не замаранные.
Сердце у Пети скатилось вниз. Даже его «незамаранность» – это для «органов» признак едва ли не вины.
– Посидите, подумайте.
С полчаса Петя сидел, тупо глядя в пространство. Смотрел на фотографии… На портрет Сталина… Чаниани что-то читал, бешено фыркал, писал. Яростно отбросил перо ручки, вставил другое железное перо, сунул в чернильницу…
– Не надумали все рассказать?
– Я все рассказал. Правда, все…
Петя был сам себе противен, так просительно опять прозвучал голос.
– Ладно… Выпишу вам пропуск. Но сильно подозреваю – скоро вы сами ко мне попроситесь.
