– Ну ладно, – решился он наконец. – Я согласен даже выручку не поровну поделить. Большую часть себе возьмешь! – выдавил он через силу.
– Значит, здорово она тебя уела, – усмехнулся Тощий.
– Пасть закрой! А то передумаю сейчас!
Лиме хотелось взвыть от досады. Видно, перестаралась она с насмешками и недооценила мстительность Разноглазого.
Татуированный снова повернулся к Лиме, в замутненном взоре читалось предвкушение близкого наслаждения и завтрашней наживы, он даже слюни пустил.
Лиму невольно передернуло от отвращения, что не ускользнуло от цепкого взгляда киборга.
– Что сучка, не нравлюсь? – с ехидной миной спросил он. – Ну ничего, через минутку ты будешь обожать меня и просить добавки.
Он двинулся к девушке, расстегивая штаны.
Разноглазый с улыбкой снова отошел к стене и приготовился смотреть спектакль.
Лима лежала, бессильная что-либо сделать. Выбор у нее, конечно, был. Она могла дернуть руками или ногами и остаться в результате без кистей и стоп, но это вовсе не гарантировало, что она не будет изнасилована, скорее наоборот, вызовет еще больший гнев киборгов, и тогда последствия будут совсем непредсказуемы. Один раз она уже ошиблась. Ей оставалось только безмолвно сносить все надругательства, ждать своего шанса и вырваться, когда он представится.
Лиме хотелось кричать и метаться, но она не доставила им такого удовольствия.
«Ублюдки! Я найду вас даже раньше, чем вы сможете насладиться новыми имплантами», – мысленно пообещала она.
Внешне же стала похоже на статую – никаких эмоций, взгляд, устремленный в одну точку на закопченном потолке, вялое, расслабленное тело – все это скрывало бурю, бушевавшую внутри.
Тощий приблизился, опустился на колени между ее ног и провел дрожащей мокрой ладонью по животу и бедрам Лимы. От этих прикосновений Лима едва не задрожала, но приказала себе успокоиться. Механической рукой киборг продолжал снимать с себя штаны.
– Смотри на меня! – Металлические пальцы схватили ее за подбородок и дернули. – Я хочу видеть, как ты будешь наслаждаться. – Его губы растянулись в мерзкой ухмылке, обнажив чередующиеся сгнившие настоящие зубы и блестящие металлические.
Взгляд Лимы устремился в мутные выпученные глаза киборга, и если бы мозг того не был затуманен похотью, он разглядел бы в этом взгляде нечто страшное и смертельное.
Вдруг ночную тишину разорвал грохот, от которого задрожала земля, здания качнулись, и яркие вспышки озарили город. Тощий не удержался и повалился на бок, перекатился через Лиму и стукнулся подбородком о пол. Разноглазый вскочил, опираясь рукой о стену, его сервомоторы зажужжали, удерживая равновесие. Шатаясь, он прошел к окну, перешагнув через мычащего на полу напарника.
Лима тоже повернула голову. В проем окна ей было хорошо видно, как ночное небо прорезают длинные огненные полосы.
Тощий тоже, наконец, поднялся на ноги и, поддергивая штаны, приковылял к напарнику и замер рядом с ним.
Через полминуты снова раздался грохот, и задрожала земля.
– Они бомбят город… – завороженно прошептал Тощий.
– Нет, тупица! Это расчищают плацдарм для десанта!
– Откуда ты знаешь?
– Это обычная тактика при десанте на планету!
– Я такого раньше не видел…
Разноглазый быстрее вышел из ступора.
– А что ты видел крупнее местных разборок?! Давай, поднимай ее, – он бросил напарнику пульт от оков, – валим отсюда, пока нас не накрыло. Они бьют по району Колизея, а это совсем рядом; думаю, нам лучше оказаться сейчас подальше отсюда и уходить не по поверхности.
