Из телевизора раздался назойливый голос очередного комментатора. Эдд взял пульт и начал переключать программы.
Марсо тоже уставилась на экран.
– Только что звонил Виталик, – сказала она. – Вся компания в сборе. Хотят устроить пьянку. Я поставила жарить курицу.
– Пусть приходят. Для пьянства есть любые поводы… Какая разница. Победил я или не победил.
По телевизору громко и восторженно объявили о победе Народного фронта, получившего более двух третей депутатских мандатов. На площади перед памятником Свободы толпа ликовала и пела. Результаты предстоящего голосования в Верховном Совете о независимости республики от Союза были предрешены.
Эдд подошел к телевизору и резко убрал звук.
В дверь позвонили. Голоса студенческих подруг Марсо были похожи на крики разбуженных тропических птиц.
– Куда вы дели своих мужей? – спросила Марсо.
– Они рыщут в поисках выпивки и закуски. Виталик сказал, что готов войти в новый мир, но только не на голодный желудок и трезвую голову.
– У нас все есть. Запасов года на два.
На лестничной клетке раздался шум, и в прихожую ввалились остальные.
– По какому поводу гулянка? – Марсо закрыла дверь ногой. – Вас было слышно еще на улице.
– Вот, хотели посмотреть на виновника торжества, – Юра кивнул на стоящего в дверях комнаты Эдда и передал Марсо пластиковый пакет.
– Зачем? – Марсо толкнула его в грудь. – Ты думаешь, мы совсем тут оголодали?
Гости придирчиво осматривали квартиру, отремонтированную за дешевеющие советские деньги.
– Отличный ремонт! – провозгласил общий вердикт Вадик и придирчиво подпрыгнул на паркете. – А что это за страшные звери на потолке? Прямо с герба Латвийского государства.
– Архитектором этого дома был отец Эйзенштейна, – объяснил Эдд. – Поэтому мы ничего не меняли.
– Чем слабее государство, тем страшнее львы на гербе, – изрек Виталик, уставившись на львов в углах потолочной лепки. – Скоро они издадут рык, и нам придется мотать отсюда.
На кухне Марсо протирала стаканы полотенцем. Эдд открыл холодный шкаф. Там рядами лежали упаковки крупы, макарон и консервов, стояли бутылки водки и вина.
– Ого! Ничего себе, – гости столпились вокруг него. – Теперь понятно, почему в городе жрать нечего.
– Вас будут кормить из котлов походных кухонь, а мне что делать? Я еще и буржуйку купил. Буду отапливать квартиру полным собранием сочинений Ленина.
Виталик открыл духовку и попытался вытянуть противень.
– Когда мы, наконец, будем есть? – он обжег палец и, чертыхнувшись, захлопнул духовку. – По-моему, готово.
– Подожди еще минуту, – Марсо бедром оттолкнула его от плиты.
– На всех может не хватить.
– Хватит! Их там целых три.
Эдд достал из холодильника две бутылки водки.
– Почему все толпятся на кухне? – не выдержала Марсо. – Идите отсюда. Лена! Проследи, чтобы они до ужина не напились.
– Благодаря водке ярче чувствуешь историю, – отпарировал Виталик. – Она происходит здесь и сейчас.
Эдд провел всех в комнату и освободил кресла от предвыборных плакатов. Все расселись кто где. Юра, который в совершенстве владел латышским языком, уткнулся в телевизор, постепенно впадая в бешенство.
По экрану полз военный грузовик, снятый со стороны заднего борта, к которому была прикреплена табличка с большой желто-красной надписью «ЛЮДИ». Из-за борта торчали прыщавые лица молодых парней из Центральной России. Закадровый голос вещал, что если бы не табличка с надписью, то всех сидящих в грузовике можно было бы принять за обезьян.
