– Например, сходить к Слухачу?
Келдыш помолчал.
– Вы этого хотите?
– А у меня есть другой выход?
– То есть?
– Вы сами говорили, что больному лучше всего помогает энергия родственников. Если Слухач скажет, что магия есть, я смогу бабушке помочь. Ведь так?
Келдыш смотрел с прищуром. Оценивающе.
– Она будет против.
– Она об этом не узнает.
– Узнает потом.
– Но тогда уже будет поздно… Я что, – жалобно спросила Агата, – теперь должна вас уговаривать? Я могу и сама к нему пойти.
– Нет. Не сможете. – Келдыш смотрел прямо на яркое солнце. Не мигая и не щурясь. Сказал серьезно: – Надеюсь, мадам Мортимер по выздоровлении не превратит меня в жабу!
* * *
Он сидел в тени – громадный, жирный, страшный. Агата попятилась и наткнулась на Келдыша. Рука его была ледяной – он почему-то тоже нервничал. Слухач, глядя в пол, помял ладони, больше похожие на ковши экскаватора.
– Девушка готова? – спросил мягким голосом.
К чему? Агата поглядела через плечо.
– Да, – отозвался Келдыш.
Слухач поднял тяжелые белые веки и посмотрел на Келдыша. На Агату. Глаза его были такими прозрачными, что казалось, еще чуть-чуть – и можно увидеть, что находится за ними в черепе.
И еще – Агата его где-то видела. Нет, не встречала никогда, потому что такого не забудешь.
Просто она его… помнила.
И он ее помнил.
– Понятно, – сказал Слухач – непонятно для Агаты и Келдыша. Неожиданно проворно поднялся. Поманил Агату толстым пальцем. – Идем-ка…
Они вошли в затемненную комнату. Посреди стояла высокая кушетка, накрытая серым покрывалом, рядом – табурет. И больше ничего. Никакой аппаратуры или привычных с детства магических предметов-определителей. Слухач показал на кушетку и пошел задергивать плотные черные шторы, сквозь щель в которых пробивалась узкая пыльная полоска света. Он так долго ловил и уничтожал этот лучик, что Агата успела заскучать, сидя на дурацкой кушетке. Келдыш стоял, прислонившись спиной к стене. Пол разглядывал. Слухач справился с солнцем и сел на табурет, обхватывая его ножки толстыми ногами.
– Начнем?
Агата насторожилась.
– Наверное…
В поисках поддержки взглянула на учителя. Теперь тот исподлобья следил за Слухачом.
– Посмотри на меня, – сказал Слухач своим мягким голосом. Агата посмотрела. Слухач подался к ней на табурете и взял ее руку в теплые ладони.
– Смотри на меня. Ляг, откинься на подушку, но смотри на меня.
Агата вновь испуганно покосилась на Келдыша.
– Смотри на меня, – напомнил Слухач. Агата послушалась. Через секунду пожалела, но взгляда было уже не отвести – прозрачные глаза Слухача вдруг превратились в черные колодцы, дыры, в которые Агата проваливалась и летела – вниз, вниз, вниз…
* * *
– …ты, ублюдок, – говорил кто-то, – ты чуть не убил ее, с-скотина!
– Ты сам говорил, что она готова, – отвечал кто-то другой – гнусавым жалобным голосом. – Ни черта она не готова… привел девчонку… а она не готова… кто тогда из нас ублюдок?
– Вы со своей жадностью меры не знаете… всю бы высосал… пшел вон!
– Ага… – сказал второй с облегчением. – В себя приходит.
Легкие шлепки по щекам.
– Ну, давайте, просыпайтесь, давай, девочка, пора вста-ва-ать…
Агата двинула головой. В голове звенело, и казалась она легкой и пустой – вот-вот взлетит над подушкой, как воздушный шарик. Агата разглядела опрокинутое над ней лицо. Теплые пальцы касались ее щек, лба, висков…
– Не спать!
Вздрогнув от резкого приказа, она вновь открыла глаза. Хмурый Келдыш стоял, положив одну ладонь на ее лоб, а второй взяв за руку. Только тут она начала чувствовать свое тело – словно до того отлежала его целиком. Агата вздохнула и выдохнула – получилось какое-то хныканье, – и Келдыш сказал, не открывая глаз:
