Прогулки по променаду - страница 5

Катрин сидела за письменным столом у окна и аккуратно выводила ручкой текст на открытках, которые мы купили утром на станции. Родись она в Китае или в Японии, то из неё бы вышел отличный каллиграф. Латинский алфавит, к сожалению, не в состоянии предложить ту свободу для выражения себя через изящность линий, коей славятся многие другие, чуждые нам системы письма. Я подошёл к жене и с интересом заглянул ей через плечо: несколько открыток уже были заполнены и лежали в стороне, оставалось ещё не меньше пяти. Катрин сухо поздоровалась и продолжила выводить роскошную букву А, уделяя особенно много внимания нижней части. Заметив, что я попал под дождь, жена спиной отодвинула меня, боясь, как бы случайно упавшая капля не испортила результат её терпеливого труда. Я с пониманием отошёл и быстро переоделся в сухую и более подходящую для домашней обстановки одежду.

Многие наши вечера проходили именно так – в тишине. Каждый занимался своими делами и старался не мешать другому. Если бы не общий счёт в банке, можно было бы подумать, что мы просто снимаем комнаты в одной квартире и не имеем никаких отношений, помимо терпеливого соседства. Поначалу всё было иначе, но чем дальше прогрессировала болезнь Катрин, тем меньше в ней оставалось энергии и живости. Несмотря на то что моя жена часто выказывала мне претензии и жаловалась на малейшие неприятности, мы почти не ругались. В конце концов я научился чувствовать натяжение струн её души и действовать соответствующим образом, стараясь предупредить все возможные проблемы. Получалось неплохо, чем я практически гордился. Семейную жизнь я ни с кем не обсуждал, а потому со стороны всё выглядело нормально и естественно, – только родители Катрин были в курсе той тяжести, коей обзавелись наши отношения.

В отеле имелась небольшая библиотека, в которой я одолжил несколько развлекательных книг, они скрасили мне ожидание ужина. Дождь не переставал, а потому ничего другого делать не оставалось. В иной ситуации я бы, наверное, сильно расстроился из-за того, что у меня пропадает целый день отпуска, но я уже третий месяц как не работал, о чём Катрин не знала. После того как моя компания сумела выйти на IPO, я продал её иностранным инвесторам за кругленькую сумму и теперь был свободен от необходимости проводить в офисе сумасшедшее количество времени. Я сам до конца не понимал, зачем скрывал от жены этот факт, мне почему-то казалось, что она воспримет это как разрешение бездумно тратить любые деньги на любые прихоти. Такое уже один раз случалось, пускай и в меньшем масштабе. Это было в первый год её болезни, я воспринял это как отчаянную попытку Катрин вернуть себе интерес к жизни. Годы спустя остаётся констатировать, что она увенчалась провалом.

Когда пришло время ужинать, Катрин даже выказала какой-то интерес к этому. Она надела одно из вечерних платьев, которые теперь, если верить заверениям врача, имели право надеяться на то, что их всё же достанут из шкафа не только для того, чтобы засунуть обратно в чемодан, и под руку со мной спустилась в ресторан отеля. Гостей было много, но широкий зал избавлял от ощущения тесноты, заполненности. Никто не сидел спиной к спине, можно было спокойно разговаривать, не боясь того, что разговор кто-то невзначай подслушает и начнёт его с интересом обсуждать уже со своим собеседником. Здесь, в ресторане, я ощущал себя иначе, чем утром, когда сидел у летней веранды итальянского кафе. Мне не казалось, что я выбиваюсь из окружения, что я изгой. Несмотря на то что Катрин была ко мне холодна, практически как любая профессиональная офисная служащая к своим коллегам-мужчинам, по крайней мере внешне мы ничем не отличались от всех остальных пар в помещении. Это меня успокоило. В конце концов, ничто не мешало половине супружеских пар в ресторане находиться в точно таких же отношениях, если не хуже. Ведь Катрин была больна, а многие впадают в похожее расположение духа без каких-либо на то медицинских причин. Да, безусловно, мы часто хвалим тех, кому удаётся, несмотря на болезнь, вести себя достойно и не втягивать в свои страдания окружающих, но ведь всё то – лишь исключения, и только поэтому мы так высоко ценим их подвиг. Катрин заметила, что я рассматриваю других гостей, и, быть может не желая показаться со стороны скучной спутницей, попыталась завести пустой разговор: