– Они приедут послезавтра – Наташа попросила второй бокал вина.
У меня шел третий. Сознание приятно заволокло дымкой, но тревожный холодок в желудке не хотел уходить.
– Я решила забронировать для своих дом у Бельведера. Хороший район, тихий, спокойный, рядом всё необходимое.
– Надо будет тоже этим заняться. Мы вряд ли все у меня поместимся. Да и шумно будет слишком, сама понимаешь – Нат отпила из нового бокала, взглянув на меня.
У неё большая семья и довольно громкая. Я тепло улыбнулась, мне нравилось их вспоминать.
Мы еще немного помолчали.
Мне хотелось поделиться главным, но язык не поворачивался. Я не готова была к очередной волне сочувствия, которая на фоне моего состояния рисковала размазать меня до того, что я уже не смогу восстать и что-то сделать.
Я было открыла рот, но в этот момент Наташе позвонил её муж, сказав, что подъезжает, чтобы забрать её.
Мы попрощались, я осталась допивать своё вино, возвращаться в пустую квартиру не было никаких сил.
Пошел четвертый бокал вина, когда на мой телефон пришло уведомление о сообщении.
Мне ответил однокурсник. В целом, информация не особо отличалась от той, что была в соцсетях и новостях. По поводу матери сказал уклончиво, что в связи с суматохой толком проверить пока не удается, надеется что-нибудь узнать к утру.
Пить дальше стало невыносимо и я уехала домой.
И без того невеселое состояние похмелья было омрачено малым количеством сна из-за ночных кошмаров вперемешку с бессонницей и подходящих к концу вторых суток без еды.
Давно не ощущала себя так паршиво.
Попытки привести себя в порядок немного скрасили моё самочувствие, поэтому, когда на экране засветился входящий звонок от однокурсника, я смогла довольно бодро взять трубку и даже сходу включиться в беседу.
По адресу проживания её не оказалось. Подходящих под описание тел рядом не нашлось. Дальнейшие поиски невозможны, так как его люди в срочном порядке покинули город и это был последний человек, который еще оставался и мне повезло, что ему было по пути.
– Есть вариант туда кого-нибудь отправить, чтобы её найти?
– Только если отдельно кого-то засылать. Может она отсидится загородом спокойно, потом, когда всё уляжется, сама выйдет на связь.
Меня снова затошнило.
Поставила готовиться еще одну чашку кофе. В голове созрело то, что пока мне самой страшно произносить. Поэтому переключаю сознание на какое-то занятие.
Собеседник тем временем отметил, что эта паника только разворачивается, зачистки происходят вдоль основных дорог, учитывая расположение дачи знакомой, шансы на то, чтобы выжить, у моей мамы очень высокие. Однако, если такими темпами всё продолжится, спустя месяц, много-два, когда и до таких захолустных уголков доберутся.
– Мне нужно туда.
На том конце поперхнулись.
– Куда?
– В Петербург. Мне нужно туда. Ты сможешь это организовать?
– Долбанулась?! Давай мы тебе людей найдем, которые туда придут.
– Давай. И меня с ними.
Спор разгорелся, но чем больше аргументов он мне приводил, тем больше я убеждалась, что должна там быть. Моя тревожность не дает мне нормально спать, и она сведет меня с ума, если я буду не при деле.
– Я посмотрю, что можно сделать. Дай мне пару часов.
Он отключился.
У меня наступил момент решительности, даже такой отчаянной решимости, когда умом понимаю, что мало чего могу сделать, но что-то неутомимо толкает на праведные и бравые поступки. С одной стороны, это чувство дарит силы для того, чтобы двигаться вперед, а с другой – доказывает, что я нахожусь в глубочайшем отчаянии и готова в лепешку разбиться, лишь бы хоть что-то получилось. Я чувствовала этот момент холодком возле солнечного сплетения, томящейся болью в мышцах и абсолютно чистым от всех спутанных эмоций, сознанием.
