Скоро навык пригодился на Восточном фронте, когда с дальнего расстояния приходилось расстреливать многочисленные обозные колонны русских. Они часто двигались довольно шустро, и поэтому приходилось оперативно высчитывать поправки угла с учетом движения.
Способного танкиста заметили и отправили переучиваться на «тигры». Новая тяжёлая бронированная махина сразу же впечатлила Эрика своими возможностями.
Если держаться от противника на дистанции более полукилометра, можно было оставаться неуязвимым, – такова была броня нового чудо-танка. Скорость позволяла маневрировать, а пушка – бить танки русских с расстояния до двух километров, что поначалу казалось просто невероятным, но вскоре подтвердилось на поле боя.
Эрик прибыл в расположение роты тяжёлых танков, находившегося под русским городом Белгород, и был сразу же назначен командиром новенького «тигра». Учебные стрельбы прошли не очень хорошо, и Эрик решил провести «мероприятие по сплочению», которому его научил милый дядюшка Франц.
Построив экипаж перед «тигром», молодой командир заявил, что готов терпеть от членов экипажа всё, что угодно, даже пьянки и самовольные хождения по девочкам, лишь бы во время боя каждый без понуканий и напоминаний всегда сам отлично знал, что ему следует делать.
Негласный договор был скреплён бутылкой коньяка, которую на днях дядя прислал из Франции, а также весёлой пародией на русский хоровод вокруг ободранного пугала на заброшенном деревенском огороде. Инициатором хоровода неожиданно выступил стрелок-радист Гюнтер, который всегда умудрялся оставаться чумазым, даже после мытья в душе.
Юркому глазастому Гюнтеру, поначалу помешанному на цветных фотографиях обнажённых девиц, с недавних пор вдруг вклинились в голову русские хороводы. Они, кажется, будоражили его теперь гораздо больше, чем цветные голые девочки из мужских журналов. Русский хоровод надёжно вынес ему мозг подобно пуле из ствола русского пистолета ТТ.
Эрик отнёсся к новому увлечению стрелка-радиста снисходительно. Командир решил, что, по всей видимости, контузия, полученная Гюнтером в Сталинграде, не прошла бесследно.
Наводчик Макс, рыжий упитанный увалень с острыми, как у крысы, зубками угостил всех сухой колбасой, которую в невероятных количествах постоянно возил с собой, но упорно не сознавался, откуда она у него.
Заряжающий Гельмут, веснушчатый детина с непропорционально маленькой по сравнению с широченными плечами головой, и массивным носом, похожим на знатную картофелину, выращенную где-нибудь на юге Саксонии, до безумия любил мясо. С пылающим взором неандертальца он притащил откуда-то свежую сырую свиную ногу. затем в два приёма не только разделал её, но также нарубил фарш для котлет, которые весь экипаж дружно слепил за пять минут.
Механик-водитель Вальтер с мертвенно-бледным лицом и раскосым кошачьим взглядом какого-то сказочного персонажа развёл на решётке угли. Если его как следует попросить, он всё делал быстро, чётко и аккуратно, но иногда мог капризничать, набивая себе цену.
Короче говоря, вечер состоялся и, кажется, спаял экипаж. По рассказам дяди Эрик знал, что теперь фронт либо мигом разорвёт спайку, показав огрехи соединения, либо усилит её и превратит экипаж в монолит. По крайней мере, прошедшие на следующий день учебные стрельбы преподнесли сюрприз, – экипаж Эрика занял первое место в роте.
До сих пор не имея в активе серьёзных столкновений с русскими танками, ведя боевой счёт лишь стрельбой по практически беззащитным колоннам, как в тире, Эрик, конечно, не представлял реальной силы русских и был очень низкого мнения об их противотанковой обороне.
