- Извини. - Кисло бросает мне, как будто плюётся. В глазах лютая ненависть и ревность. Ни капли сожаления.
- Не искренне прозвучало! - снова встряхивает свою брюнетку Павел.
- Хорошо. Извини меня пожалуйста, Ярослава! - вырывается из его лап и отбегает за противоположную сторону стола. Взгляд дикий, как у волочонка.
- Ярослава будет жить у нас. Со мной. Это понятно?
Девчонка ошарашенно кивает. В глазах уже слёзы стоят.
- Столько, сколько я того пожелаю.
Стоп! Стоп! Стоп! А это ещё, что за новости? Кажется у нас был другой уговор.
- Твоё дело - не забывать о правилах хорошего тона и постараться, чтобы девушке тут понравилось. Уснила, Алина?
- Уяснила. - Совсем сникает.
Что у них за отношения такие? Гарем решил развести? А эта почему терпит? Средневековье какое-то.
- Иди спать. Рано ещё.
- А ты? - шепчет чуть слышно. Даже жалко её немного.
- И я пойду спать. И Яся. - Приближается ко мне и приобнимает за талию.
- Спокойной ночи! - выжимает из себя Алина и резко разворачивается. Откидывает копну волос на спину и возвращается к двери рядом с лестницей.
- Прости, Ясь.
- За что? Я знала, куда меня везут - в твой гарем. В очередь покладистых и готовых на всё рабынь. - Щёки пылают. Руки дрожат от злости. - Вот за шлюху, конечно, отдельное спасибо. Ну что ж, с другой стороны тот, кто спит за деньги...
- Ярослава! - теперь трясёт меня. - Прекрати говорить глупости!
- Ознакомь меня завтра с графиком, будь добр! По каким там дням я должна ублажать хозяина? - если бы мой взгляд мог убить, он бы уже сделал это. И почему я так взбеленилась? Мало ли, с кем ещё спит Осадчий! Я здесь кукла. Как там? "Быть всегда нежной, женственной и мокрой?" И мне должно быть параллельно на его многочисленных шлюх, подруг... А может, это вообще Пашкина жена!
- Нет никакого графика.
- Кто успел, тот и съел? Или по наитию? - голова кружится от этой неразберихи. - А она симпатичная девочка. Одной не насыщаешься, да Паш?
- Она дочь моего старого друга. - Говорит это так, словно секрет какой-то выдаёт.
- Но живёт с тобой. Мило.
- Да! Потому что он умер полтора года назад... - бормочет сдавленно, как будто говорить больно.
- Ты ещё скажи, что не спал с ней. - И зачем я устраиваю ему этот допрос? Как ревнивая жена, прям.
- Спал. - Выдыхает после долгой паузы.
- Что и требовалось доказать.
"Меня это не касается, мне всё равно" - завожу внутри себя, как шарманку.
- Покажешь комнату? Или твоя брюнетка тут всем заведует?
- Идём. - Тащит меня за руку в обратную от комнаты Алины сторону. Правильно. Подальше. Чтобы я не слышала их охов-вздохов по ночам.
- Спокойной ночи, Господин! Надеюсь, вам понравилось, как сегодня прислуживала рабыня Ярослава! - шиплю через порог и толкаю на него тяжёлую дверь.
- Яся! Прекрати!
- А её это устраивает? Прикалывает, когда ты приводишь других женщин?
- Это её не касается... Дело не в этом!
- Ладно. Я спать. Не интересно. - Щёлкаю дверью перед его лицом и задвигаю щеколду.
- Ярослава открой!
- Рабыня Ярослава устала, сходите к рабыне Алине, мой Господин! - кричу во всё горло. Слёзы катятся из глаз, сама не пойму почему. Просто обидно. Просто я шоке и до сих пор не выплакала всё, что произошло со мной вчера. Спешу в ванную. Хочется быть подальше от Осадчего, от его юной мигеры. И от самой себя ещё убежать бы. Но почему сердцу так тесно в груди? И почему оно непереносимо ноет и вздрагивает от ревности?
