И где теперь это все… Куда делось? Пушкин не в счет. Как и Лермонтов.
На парах делать было особо нечего. Послушав скучную лекцию о современном капитализме и о том, что некоторые ненормальные хотят прибрать к себе мир, я зевал и хотел просто проспаться. Зеленые стены аудитории хоть как-то прогоняли сон. Несколько кружек кофе в столовой не дали важного результата. Это оказалось полное выгорание, вдобавок скоро лето. И надо его провести с пользой: хотя бы девушку найти. Да все они не те: им то деньги нужны, то машина, то квартира, то кошка не та дома, – а хочется нормальную.
Профессор с пышными усами, в строгом костюме, прослушал мои умозаключения про дохристианскую Русь. Кивнул головой и спросил про капища. Я рассказал, что они были уничтожены много лет назад, но сейчас есть люди, причем нормальные, кто их восстанавливает и носит Коловрат или еще что-либо. Получив свое, я открыл книжку детских русских сказок. Потому как стало невыразимо скучно. И безумно хотелось вырваться в тот парк и отдохнуть от гундежа студентов, кои обсуждали, что же надо выпить в баре вечером и какую девушку снять. Устав от сего жужжания, я достал плеер и включил «Аркону». Паган – металл нравился всегда.
Воздух на ступенях Академии обдал сего покорного слугу свежестью, дышать стало легче. Я прямым ходом двинулся через лес домой, порой с ненавистью смотря на парочек, гуляющих там. Как же надоело. Листва, которая едва распустилась, радовала глаз и успокаивала нервы.
Решено было отправиться в сторону капища. Что я и сделал. Настроение упало до нуля. Хотелось проникнуться древностью. И какое удивление пришлось испытать, когда у идола бога любви я увидел молодого парня девятнадцати лет на вид, облаченного в славянские одеяния. Голубоглазый и с длинными волосами, блондин, молодой человек сидел на пне, рядом горел костер, стояла крынка молока и лежал хлеб. Такого прежде видеть не приходилось. Обычно сюда отправлялись дамы с колясками. Природа у нас отличная, да и полян много. Но парни такого рода, да еще и днем? Он сидел, и играл на дудочке нечто старинное. А после я заметил на его шее какой-то амулет, доселе ни у кого не встречался.
Понаблюдав за незнакомцем, я тихо подошел и поздоровался.
– Что вы тут делаете, молодой человек?
Он поднял голову. Улыбнулся. Поразила голубизна радужки. Она оказалась какой-то нечеловеческой. Неземной. Пшеничного цвета волосы падали на плечи. На поясе – узоры дохристианской Руси.
– Я? – улыбка играла на его устах. – Я славлю Богов. И дарю людям радость.
– Это вижу… Что это за песня?
– Песня моей Ладе. Она очень любит слушать ее. А сейчас весна, везде любовь, славяне хотят любви. Да и Купала скоро, в июне в двадцатых числах. Туда тоже приду.
Мне стало немного не по себе. Да, это родновер. Язычник. Только имена какие-то странные. Тут явно не сказка. А кое-что покрепче. Да и одежды из натурального льна. Точно поселенец славянской общины. Только зачем парнише линзы? Зачееем? Вроде не принято так.
– Любовь это конечно хорошо… – я почесал затылок. – Мне бы девушку нормальную найти! А то один шатаюсь по улицам и не могу успокоиться. Больно. – Я поморщился, надеясь, что собеседник поймет правильно. Но он завел другое…
– Слушай, это на самом деле не сложно. Хочешь, найду тебе любую по сердцу! Это моя специализация, юноша. Еще никто не оставался недовольным. Все после встречи со мной находят жену.
