Хотя, если хорошо подумать, если тут есть гномы, то, как же им без бороды? Гном без бороды это не гном, так карлик какой-то. Вот ведь. Им бороду подавай, а я теперь тоже бриться должен. Ну что за народ такой…
— Олежа? — и хрясь мне по мордасам. — Ты живой?
— Вот в грызло сейчас дам, — огрызаюсь, — сразу всё поймёшь.
— Уф, — Витька смахивает со лба не существующий пот, — получилось.
— Чего у тебя получилось? — встаю на ноги, в той самой кухне, где мы вчера сидели и изображали пьянку. — Там, между прочим, Балагур один теперь ангелов к порядку приучает. Эх… — машу рукой. — Ты что меня на себе приволок?
— Нет, ты сам пришёл. Мёртвый.
— Тихоня, — строго смотрю на боевого товарища, — пообещай мне одну вещь.
— Какую?
— Ты не будешь больше шутить, — вздыхаю, — ну ни твоё это, Витёк.
— За то я тебя воскресил, — довольно лыбится.
— Это верно, — киваю, — потратил единственный свиток воскрешения, на меня… Всего такого грозного, раскачанного аж до первого уровня. Вот беда-то была умереть.
— А навыки? — хмыкает.
— Да что там тех навыков-то? Пару раз подраться, да унести кого-нибудь до ручья, чтоб умыть. Вить, ну сам подумай, или эти навыки вновь открыть, либо через месяц ласты склеить. Вот тогда и пожалеешь, что потратил такую редкость, как свиток воскрешения.
— Не пожалею, — отмахивается. — Я так же как и ты думал. Прикинул, что залягу возле точки возрождения, и в нужный момент выскочу. И мы организованной толпой распинаем им седалища пошире…
— И что же тебя заставило сменить планы?
— Седой вместе с «Посредниками» нас будет встречать, — чешет подбородок, скрипя щетиной. — Интересно, как тут бреются? Аж бесит…
— И не говори, — тоже тру колючий подбородок, — «станков» тут точно нет, а жаль, — вздыхаю. — С чего ты решил, что Седой спелся с бандитами?
— Слышал, — пожимает плечами. — У меня, как жизнь до одного процента скатилась, так и метнуло за какую-то хибару возле стены. Все забегали, заголосили, ну а пока народ хлебалом торговал, заскочил на здоровую каменюку, да пристроился с видимой им стороны.
— Видимой? — непонимающе пялюсь.
— Ну да, — кивает, — «Хамелеон» активация пять секунд, а «Перо ангела» невидимость семь секунд. Вот и спрятался, жизни-то во мне было, палец прищемить.
— Молодца, — вкидываю ладонь, Тихоня тут же хлопает по ней.
— Ну в общем. Что скажу. Близняшек наших убили, обоих. Точнее…
— Наших? — упираю руки в бока. — Ну с Балагуром понятно, он же у нас джентльмен, трахнул бабу, значит, вроде как, можно познакомиться. Но ты-то чего их так быстро в наши записал?
— Молот, — вздыхает, — они же в драку за нас полезли. И не так важно из-за чего. Из-за того, что с Балагуром замутили или просто ненавидели тут всех, за то, что пришлось пережить. Или нет? — смотрит мне в глаза.
— Ладно, — киваю, — проехали. Не то чтоб я прям согласен, но и спорить глупо. Девки пытались помочь. В отличии от прочих, — злобно скалюсь. — Рассказывай.
— Да что рассказывать? — неожиданно улыбается. — Короче одну из близняшек в бою убили, уже после того, как Балагур ласты свернул, а вторая, как увидела это, завизжала так, что мужики эти с копьями, чуть не потеряли их. А девка в это время отскочила, думал побежит, но… — радостно трёт руки, — скакнула на Тигру и хвать зубами за нос, — начинает ржать. — Походу от Балагура заразилась…
— Откусила? — ржу похлопывая себя по коленям.
— На раз, — вытирает слёзы. — Грохнули её конечно, но это был эпик. Я тебе говорю, Олежа, это точно наш контингент.
