Проклятая статуя - страница 47

В дверь кто-то постучал, но Эмиль не ответила. Стук повторился, затем дверь отворилась и на пороге появилась племянница её мужа. Чувствуя, что одна щека опухла, дочь Фейкуса, не желая, что бы её видели, отвернулась к окну. Подойдя к ней, Тилия сказала:

– Вы ещё не переоделись, госпожа, а я хотела пригласить вас к обеду.

– Что тебе нужно? – резко спросила Эмиль.

– Вы сердитесь? Вам, наверное, не понравилась комната? Хотите, покажу вам другие покои, – предложила Тия.

– Оставь меня! – выкрикнула в лицо девушки жена Падоса, повернувшись.

Тимилия сразу заметила пятна на лице и руках Эмиль и уточнила:

– Это муж вас ударил?

Сестра Фердина отвернулась, сдерживая слёзы.

– С первого дня он поднял на вас руку. За что?

Дочь Фейкуса промолчала, но Тия настаивала и она сказала:

– Я хотела остаться в доме родителей.

– И Кармолу это не понравилось?

– Он ударил меня при всех.

– Мужу нельзя перечить, тем более на глазах у кого-либо. Кармол жесток и мстителен, если будите возражать, щадить вас граф не станет, – проговорила Тилия, рассердившись на советника Зьюфа.

Эмиль заплакала впервые в жизни, а Тия, вновь сожалея о том, что стала орудием возмездия, сказала:

– Запомните, с этого дня вы не должны мужу ни в чём возражать, и только покорность позволит вам жить спокойно.

– В этой тюрьме?! – вскричала дочь Фейкуса.

– Как бы вы, Эмиль, не называли этот дом, он теперь ваш, и только от вас будет зависеть, как вы в нём проживёте. Слушайте мужа и исполняйте всё, что граф потребует, особенно если при этом будет кто-то присутствовать. Молчите и не упрямьтесь, станьте его тенью, ведь вы умны и понимаете, что у вашего мужа есть и права и сила, и он ими воспользуется, что бы добиться своего. Я слышала, что одного из слуг, не угодившего ему, Кармол запер в подвале и позабыл о нём, и мужчину до костей обглодали крысы. Поверьте, Падос и не на такое способен, потому смиритесь, – посоветовала Тимилия.

У Эмиль от страха застучали зубы, а Тилия предложила ей переодеться и спуститься вниз.

– Нет, – отказалась жена хозяина особняка.

– Почему?

– Он запретил, – помолчав, ответила сестра Фердина.

Тимилия попросила служанку помочь Эмиль переодеться, а сама, пройдя к кабинету советника короля Духчара, постучала и, не ожидая ответа, вошла. Кармол что-то быстро писал, сидя за столом. Подняв на мгновение взгляд, он отвернулся от девушки.

– Вы ударили Эмиль! – возмущённо воскликнула Тия.

– Пожаловалась уже, – усмехнулся Падос.

– Нет, это и так видно, у неё щека опухла и руки в синяках.

– Заслужила.

– У нас уговор. Эмиль должна жить, – напомнила Тилия.

– Я его не нарушаю, а норовистых кобыл учить нужно.

– Эмиль не животное, а ваша жена.

– Пока, она этого не доказала.

– Вы жестокое чудовище!

– Помолодевшее на десять лет, – довольно добавил Кармол, поднимая на возмущённую девушку глаза.

– Эмиль является гарантией того, что боли не вернутся.

– Я помню об этом, но предпочёл бы иную жену.

– Покорную, слепую и немую, – предположила Тия.

– Нет, такую как ты.

– Я не уступила бы вам, – удивившись, проговорила дочь Хардока.

– Знаю, это меня и влечёт к тебе, ведь ты смелая и сильная, а она глупая, пустая склянка. Нет в ней ни красоты, ни ума, – высказался старик.

– Вы её не разглядели.

– Посмотрим, какой под моим руководством станет вздорная дочь Фейкуса, – вновь усмехнулся Падос.

В дверь постучал слуга и сообщил, что в гостиной накрыли на стол.