Проклятая Тройка - страница 34

Фауст был согласен, но ее энтузиазма не разделял. Все-таки разозленный Кос его пугал.

– И ты тут под моей защитой, – сказала Ибраитос и жутко наклонила голову набок. Потом чайник начал тихонько посвистывать. – О! А вот и чайничек!

Она, не двигаясь, налила чай в железную кружку своими лапами. Вблизи Фауст разглядел на них странные коричневые отростки, напоминающие перья или жухлые листья деревьев.

– Держи, Фауст.

– Спасибо.

Какое-то время они молча пили чай, точнее, Фауст пил один. И он был такой голодный, что съел бы осла, но кроме чая ему ничего не предложили.

– Я пригласила тебя, потому что мне было любопытно увидеть, кого выбрал Кос.

– Но зачем я вам? Мне толком не объяснили ничего, кроме того, что у меня золотая нить, и что? Что это значит?

– Золотая нить у скакуна означает, что он, его судьба переплетена с Огненноликой Королевой из-за того, что он коснулся ее.

Фауст ничего не понял, он даже и про Огненноликую ничего не знает, не то что трогать ее.

– Я не понимаю. Я же обычный парень, ничего я не трогал…

– О-о, божественное вне времени и пространства, возможно, однажды ты коснешься, может, даже перед самой смертью! Но твоя нить уже обрамлена золотом! Ты один из тех, кто стал избран Огненноликой, а теперь еще и Косом, как бы то ни было.

– Простите… Но я все равно не понимаю, я же просто человек, я… Я не должен тут быть. – Сказал Фауст и замялся, он сам не понимал, чего хочет, и говорил все, что думал. – Я просто хочу спасти свой мир, если могу как-то повлиять на это…

– Запомни, Фауст, где бы ты ни был по жизни, ты всегда там, где ты нужен. Бессмысленного в жизни крайне мало, а твое присутствие тут и подавно.

Ибраитос достала из небольшого карманчика маленькую, красивую, прозрачную склянку. В ней была белая жидкость, похожая на молоко. Она протянула ее Фаусту.

– Это мое молоко, возьми. Тебе о нем рассказывали?

Звучало это очень странно, даже несмотря на то, что Фауст очень любил молоко. Не хотелось узнавать, как она его цедит. Фауст взял склянку.

– Молоко? Зачем?

– Я тоже не знаю, малыш, если честно. – Ибраитос пожала плечами, нависла тишина. – Им я вскармливала своих братьев и сестру, когда они прибыли в эти миры… Но оно не усвоится полностью в твоем теле, как у богов, а останется в твоих жилах практически в чистом виде. Просто мне хочется слушать свое чутье, а оно подсказывает мне, что молоко тебе пригодится. Ты не один, Фауст, боги с тобой. Прости, если мои родственники излишне ворчливы.

Фауст нервно тер склянку в руках, и ему действительно стало легче от ее слов. Это стали первые искренние слова поддержки на его пути, от которых ему хотелось продолжать идти вперед. Он улыбнулся, глядя ей в глаза, и они уже не казались ему такими страшными и нечеловеческими.

– Спасибо вам, наверное, именно то, что мне нужно было услышать.

– Не за что, малыш. Я все-таки голос Огненноликой, только я могу общаться с ней и передавать ее волю, я обязана быть красноречивой.

– Вы… Вы и сейчас с ней говорите? – спросил Фауст и задумался о том, что испытывает смешанные чувства от Огненноликой, как он, темной фигуры, которая якобы за всем следит и раздает указания. И в тоже время бросила своих детей, по словам других богов. – Другие сказали, что не слышали ее уже давно.

– Она – моя семья, моя Мать, и я верю, что она, все, что она делает, – на благо. Это не слепая вера. Это любовь. И так вышло, что все, о чем говорили другие, правда, наша Мать замолчала.