Ближе к обеду девушка рванула к себе в комнату, ведь обещала Сарре сегодня хорошенько поесть.
А в это время принц Кристофер мерял шагами свои покои и не мог найти себе места.
- А вдруг здесь два мальчишки по имени Эвери: и сын хозяина, и этот… - лениво говорил Мэтт, которому было разрешено на правах друга полулежать в мягком широком кресле. – Или же вам просто показалось, и князь звал вовсе не этого… драчуна!
Принц ничего не ответил, продолжая ходить туда и обратно с заложенными за спину руками. Мэтт разглядывал его с искренним недоумением, удивляясь, как тот бесшабашный сорванец смог так сильно захватить внимание Его Высочества. Ну, продумаешь, хороший стрелок? В столице тысячи таких же! Да, этот, конечно, очень молод и этим способен удивить, но… достоин ли он настолько глубокого интереса?
Крис вдруг остановился и уставился в потолок. На его смуглом привлекательном лице застыло выражение глубокого мыслительного напряжения, а меж бровей залегла хмурая складка.
- Нет, Мэтт! – вдруг произнёс Кристофер, наконец-то устремляя взгляд на своего друга и компаньона. – Я уверен, что этот мальчишка и есть тот самый таинственный «уродец», о котором много говорили несколько лет назад. И я вижу, что история с ним крайне мутная и попахивает… ложью! А я ложь просто ненавижу!
Мэтт изумленно распахнул глаза. Принц выглядел крайне решительным, и это убедило его в серьезности намерений Его Высочества. Значит… не отступит, пока не найдет мальчишку! История с невестой явно отошла на второй план…
Молодой граф покосился на кольцо, поблескивающее фиолетовыми всполохами на пальце принца, и тяжело вздохнул.
- Что ж, Ваше Высочество! Вы в своем праве…
***
Но забыть о цели своего приезда принцу все-таки не позволили. Князь устроил торжественный обед прямо в саду, накрыв шикарный стол под огромным цветущим деревом.
Из обитателей замка здесь присутствовали только сам Аскольд и его дочь Оливия.
Девушка на сей раз была одета в более скромное платье, но вздыхала еще более томно. Вглядываясь в цвет ее пшеничных густых волос, Крис в очередной раз отмечал, что у таинственного Эвери была точно такая шевелюра, что служило косвенным доказательством их прямого родства.
Принц, одетый сегодня с императорским лоском и сияющий неизменной яркой привлекательностью, с напускным равнодушием поинтересовался, где же сейчас сыновья князя и почему не пришли на обед.
- Вы такой внимательный, Ваше Высочество! – коряво польстил князь, растягивая губы в лицемерной улыбке. – Бэзил – это старший, отбыл на проверку наших южных земель, потому что там поднялась некоторая смута (говорят, сейчас много разбойников развелось, на господ богатых нападают…). Второй сын – Мартин – он сегодня нашей стражей занимается, учения у них в такое время года, а третий сын – Льюз – захворал немного…
Князь замолчал, теряясь от невозможности добавить что-либо еще, а принц с притворным удивлением вскинул брови.
- И все? А разве вас не четыре сына, дорогой князь? Я сам слышал, что есть у вас младшенький, юродивый, говорят… Даже в столице такое слыхивали…
Аскольд начал стремительно бледнеть и немного беспомощно бросил взгляд на дочь. Принц мгновенно это заметил и приготовился к хитрющей словесной изворотливости, которая не заставила себя ждать.
- О, так вы все же слышали, Ваше Высочество, о нашем горе? – голос Оливии прозвучал весьма трагично и жалостливо, на что принц едва не фыркнул. – Да, к сожалению, братец наш меньший родился крайне ущербным ребенком и до сих пор не может нормально влиться даже в собственную семью. Всех боится, ни с кем не разговаривает, на голову слаб, словно трехлетнее дитя! А как рот откроет – так околесицу несет… - девушка скорбно выдохнула, изображая крайнюю степень страдания, а потом продолжила: – Так как он жутко боится чужаков, то и к гостям его мы обычно не выводим, чтобы не травмировать его еще сильнее… А чтобы избежать ненужных слухов, так и вовсе о нем не упоминаем…
