– Дорогой Герман! Со мной произошло несчастье! – воскликнул Людвиг, входя в лабораторию. В нос моментально ударил затхлый запах вперемешку с лекарственным. Потянуло горелым.
– Милорд? Подождите, минутку…
Людвиг разозлился, видя непочтительность лекаря, но тот действительно был занят. На рабочем столе Германа пузырились жидкости в колбах и ретортах, на спиртовке плясал голубой язычок пламени, а отдельно, в стороне, лежал царский кубок. Не золотой, а серебряный, из которого и пил на ужине Карл Тринадцатый. Сам же Герман, стоя спиной к графу, что-то аккуратно мешал пинцетом на маленьком стеклышке, выпучив глаз, усиленный окуляром. Еще через минуту он осторожно капнул какой-то жидкости на стеклышко, раздалось противное шипение.
– Ох, святая Виселица! – непроизвольно прошептал лекарь.
– Что, что случилось! – воскликнул Людвиг.
– Король, бедный коро… – начал было тихо причитать Герман, но тут же осекся, – Вы что-то хотели, милорд? – продолжил лекарь, резко сменив громкость и тембр голоса.
– У меня небольшая проблема… А что вы только что сказали про короля?
– Про короля? Да вы что! Ничего такого я не говорил! Вам послышалось… Я сказал: «Кролы, мои бедные кролы…». Знаете-ли, для моих опытов, моих гениальных исследований постоянно нужны деньги, а ваш дядя, наше Величество, скупится на науку. Конечно, королю важнее содержать сильную непобедимую армию, но об науке тоже забывать нельзя! – произнес Герман, оборачиваясь. – Что у вас с лицом?
– Вот я за этим и пришел, уважаемый. Со мной произошло несчастье!
– Так, так, подробнее… – лекарь уже полностью развернулся к Людвигу и встал так, чтобы закрыть своим телом лабораторный стол и его содержимое, включая серебряный кубок. Лицо Германа выражало полное участие.
– Я переборщил с вином за королевским ужином и пошел прогуляться в сад, – все видели, что лекарь покинул пир раньше Людвига, поэтому можно придумывать, что угодно. – Это был наш любимый детский сад, с могучими дубами. Там я залюбовался красивыми розами, вдыхая их прелестный аромат. В моей голове рождались прекрасные образы и романтические фантазии… и тут я получил удар по голове, видимо, дубовой веткой. Очнулся на земле, весь в крови, в боку колет…
– Интересно, очень интересно. Вас обнаружила стража?
– Нет, нет… Эдуард, мне помог мой брат Эдуард.
– Стало быть, магия не использовалась, но как так получилось?
– Не знаю, я ничего не помню… Говорю же: любовался розами, получил по голове.
– Странно, очень странно… – Герман задумался.
– Что вы стоите, болван! Я же не просто так пришел, а за помощью! Голова болит, а в боку, возможно, еще остались занозы! Печень буквально жрет меня изнутри! – вскипел Людвиг.
– Ах, да, милорд, сейчас-сейчас! – лекарь залебезил и моментально засуетился, бегая по комнате, как обнаруженный за поеданием печенья таракан. – Снимайте, снимайте камзол, я осмотрю рану… Или нет, сначала голову! Голова важнее! Садитесь, садитесь.
Людвиг послушно опустился на обшарпанную скамью, а Герман уже раздобыл бутылочку с прозрачной жидкостью, держа в другой руке клочок белой ткани.
– Сейчас осмотрим… – Герман раздвинул волосы Людвига… – Так, прекрасно, только царапины… Даже шишки нет. Вам повезло, милорд, очень повезло. У вас очень крепкая голова, крепче, чем дубовое дерево!
– Что?!
– Ах, я что-то не то сказал? Я имел ввиду, что ваш череп чудесным образом смог выдержать удар дубовой ветки и не пострадал! Это прекрасно, милорд! Вы удивительно твердолобый!
