Черная бесформенная дымка рассеялась, являя небольшого лохматого пса с широкими висячими ушами. Интересный образ он решил сегодня воплотить….
Дженн хлюпнула носом и посмотрела в красные глазищи, едва заметные на заросшей длинной серой шерстью морде.
— Чего мы снова такие печальные? — завел знакомую шарманку Бу. Фамильяр никогда не забывал отметить ее эмоциональное состояние.
— Он обидел меня, Бу! Он так меня обидел… — от озвучивания вслух, стало еще горше, и Дженн не удержала одинокой слезинки, красиво стекшей по бледной щеке.
Вообще, плакать она умела. Так, чтобы добиваться своего. Слезы — сильное оружие, если правильно их применять. Только вот сейчас она даже не думала о какой-либо выгоде. Ей действительно было очень обидно.
Пёс сердито рыкнул, подошел ближе и уложил на колени Дженн голову.
— Разве зелье не подействовало? Он же вчера скурил приличную порцию табака.
— Нет, не подействовало. Уверена, это все незнакомец! Он как-то вмешался.
— Ну, прямо-таки и вмешался. Откуда ты знаешь?
Дженн хмуро на него зыркнула, и Бу решил не развивать тему.
— Ладно, это можно проверить. Могу быстренько смотаться в покои к твоему ненаглядному и обнюхать стол, где спрятан табак. Если в магию зелья как-либо вмешивались, я это почую.
— Не надо уже ничего проверять. Элазар разбил мне сердце.
— Как это?
— Вот так! Предложил временно стать его невестой, дабы у него там что-то с делами удачно выгорело. А потом, «решить проблему с моей влюбленностью». Ведь магия и не с таким справлялась.
Повторив слова Герза, почувствовала себя еще хуже. Какой же он говнюк! Именно так назвала бы его бабуля. Даже не подумал, как сильно мог ранить нежное девичье сердце. А может прекрасно знал об этом, но все равно сказал, ведь дела до Дженни ему никакого не было.
— Да-а-а, дела… — протянул фамильяр и ненадолго замолчал.
Дженни пару раз тяжко вздохнула, решив, что никогда больше не покажется на глаза ректору. И Нортону тоже.
Но тут, пёс вдруг спросил:
— И как мы будем мстить?
Она удивленно вскинула бровь, выпрямляя до этого ссутуленную спину.
— В смысле?
Бу удивился такой реакции еще больше, чем она его вопросу.
— То есть, тебя всё устраивает, и ты согласна до конца года ходить по Старквуду с опущенной головой, как побитая собака?
— Но что я могу сделать? Приворот на него не подействовал, а его предложение очень сильно пошатнуло идеальный образ в моих глазах. К тому же, Тейт Нортон в курсе всего. Теперь я не уверена, хочу ли еще хоть что-то делать ради Элазара. И вообще, возможно Игрит права и шар показал совсем не то, что я увидела.
— Как это, «что можешь сделать»?
Фамильяр возмутился до глубины души, вновь обращаясь черным плотным дымом с красными глазищами. Он завис в метре над полом и оттуда пытался прожечь хозяйку наполненным немым укором взглядом.
— Неужели я ошибся при выборе ведьмы?
— Ну, это уже, ни в какие ворота! Во-первых, я сама пришла к тому лесу, дабы выбрать себе фамильяра, а не наоборот… — она быстро осеклась, отводя глаза.
По факту, Бу все же прав. Не явись он на ее приглашение, была бы она сейчас одна одинешенька против жестокого мира коварных мужчин.
Надо собрать гордость в кулак, обратиться к природной сучности и выдать что-нибудь эдакое, дабы Элазар на всю оставшуюся жизнь запомнил, чем чревато обижать молодую, полную нерастраченных сил ведьмочку.
— Да, согласна с тобой. Он должен поплатиться за мои слезы. Вот только, бабуля говорит, что месть — это такое блюдо, которое подают холодным.
