Лихорадочно
натянула одежду на мокрое тело, прыгнула в сапоги, подхватила рюкзак. Через
охрану прошла, наврав, что там их всех Демьян собирает срочно. Рванула по
сугробам прямо в лес, чтобы уж точно не нашли. Так, факт за фактом, должно было
быть описано преступление в государственном формуляре заявления, Алла продумала
каждое слово перед дорогой в полицию.
Но
ни до какой полиции она не дошла. Когда она пробиралась по лесу, сзади залаяли
собаки. Они окружили её, не давая сделать ни шагу. А потом нагнал охранник
Игнат с друзьями и схватил за шкирку. Очень их всех разозлило, что они своего
лидера с пробитой головой нашли и без сознания. А когда Алла пыталась свою
версию событий рассказать, её даже никто слушать не стал. Она получила в ответ
только порцию ругани: «как она смеет вообще такие грязные сплетни о Демьяне
Сергеиче распускать! Это же святой человек! Сама доброта и искренность!»
Связали, её как опасную преступницу, ещё и рот шарфом завязали. И обратно в
Большой дом приволокли…
–
Давай начнём сначала, – Демьян развязал её шарф, и Алла чуть не укусила его
руку. Но он вовремя успел её отдёрнуть. – Так… значит, конструктивного диалога
не получится.
– Ты
напал на меня! – закричала она. – И изнасиловал!
Демьян
поморщился. Скинул пиджак и бросил пакет со льдом на стол. Хорошо поставленным
голосом, от которого мурашки бежали, ответил:
–
Ну, во-первых, булочка моя, тебе к нападениям мужским не привыкать, правильно?
А во-вторых, я старался доставить тебе удовольствие. И больше скажу, ты его
получила. Я сам видел.
– Ты
в меня кончил… если я забеременею…
–
Нет проблем, булочка моя. Я бесплоден. – Он изысканно протянул: – могу кончать
в тебя сколько угодно!
Алла
вскрикнула от возмущения:
–
Ах, ты…
Демьян
склонился над ней и усмехнулся:
–
Кричи, если хочешь. Тут никто не услышит.
Алла
замерла и покраснела. Именно это ей говорил, когда долбился в неё своим членом.
До неё наконец дошло, что она сидит связанная в доме мужика, который может
сделать с ней всё, что захочет. А что захочет, в этом не было никаких сомнений.
На всякий случай она попросила:
–
Отпусти меня.
– О,
ну, конечно, булочка моя, – Демьян принялся расстёгивать её пальто – пуговка за
пуговкой. – А что потом? Ты побежишь в полицию,
заявишь на меня. Будут долгие разбирательства, допросы, судебные заседания. И
медосмотр. В заключении которого будет написано, что травм во влагалище нет, и
никакого изнасилования не было. И тогда я смогу подать в суд на тебя. Только
многомиллионный штраф за ложное обвинение и клевету тебе будет выплачивать
нечем…
Алла
слушала его и холодела от ужаса. У неё, и правда, денег кот наплакал. И травм
не было, ведь было не больно, а необыкновенно приятно… но…
Демьян
сдёрнул пальто с её плеч до локтей. Показалась разорванная им футболка, сквозь
которую проглядывала грудь. Пальцы Демьяна касались её едва-едва, невесомо,
дразняще. Слегка задевали сосок, который мгновенно затвердел.
– У
моей общины много связей, – продолжал Демьян. Голос стал на тон ниже. – В
больницах. В полиции. У нас с государственными организациями есть много разных
контрактов, представляешь? И угадай, куда они отправят тебя отрабатывать
штрафные часы?
–
Ладно, – Алла
сглотнула, пытаясь не дрожать. – Я не буду на тебя
заявлять. Только не трогай меня! И отпусти.
–
М-м, – протянул Демьян и мягко сжал её грудь. – Как мне быть уверенным в том,
что ты не помчишься в ближайшее отделение? А, булочка?
