Алла хмыкнула.
– Рада за них.
Только я не швея, не уборщица и не повариха. У меня профессия есть.
– И кто же ты?
– Я – хороший кадровик, если уж на то пошло! – она начала злиться. Чего прицепился? Какого чёрта
ему надо?
– Ах, кадровик, – издевательски рассмеялся Демьян
Сергеич. В его зелёных глазах плясали черти. –
Тоже мне работа: за столом бумажки перекладывать!
– Бумажки
перекладывать?! – Алла вскочила из кресла и
слегка толкнула его в грудь. – Да ты нихрена
не знаешь! Кто тебе рабочий период рассчитает? А кто отчёты сдавать будет?
Она упёрла руки
в боки и решительно наступала на него:
– Вот моя
профессия действительно нужная! А твоя? Кем ты работаешь? Мозги только людям
дуришь! Не стыдно тебе им про лечения-излечения всякие врать? А они ведь верят!
А могли бы семью завести, де...
Демьян
Сергеич,
решив, что этого достаточно, прижал изумлённую Аллу к стене и зажал ладонью её
рот. Ещё минуту он тяжело дышал ей в шею, будто вдыхая её запах, и приходил в
себя, чтобы не заорать. А потом тихо, сквозь зубы, сказал, видимо, сердясь на
себя за то, что распустил руки:
– У нас здесь
свои порядки. Мы в чужой монастырь не лезем. И ты не лезь. Тебя приютили,
пригрели, а ты, значит, вон как. Сбежать надумала.
Алла яростно
дёрнулась и прошипела:
– Не было такого
уговора, что я тут себя похороню!
– И куда же ты
пойдёшь? – съехидничал Демьян Сергеич. – Некуда тебе
идти! Ни дома, ни работы! И дорогу замело!
– Если по углам
меня зажимать не прекратишь, в полицию пойду! Будешь знать, как меня силком
удерживать!
Он отпрянул и
отпустил её, тяжело дыша, будто только теперь понял, что действительно зажал в
углу самым постыдным способом. Тоже мне, духовный лидер. Он растерянно молчал,
сверкая зелёными глазами, будто на самом деле не осознавал, как же так вышло. А
Алла этому втайне радовалась: она-то на самом деле блефовала, потому что идти
действительно было некуда: во-первых, снегопад, а во-вторых, за съёмные
квартиры просили столько, что пришлось бы копить полгода и питаться одним
воздухом.
Демьян
Сергеич
вышел, громко хлопнув дверью. Алла поздравила себя с победой и уселась дальше
листать объявления. Вот только читала и больше ничего не видела. Вместо
«требуется» и «график работы» виделись зелёные глаза лидера, потемневшие от
злости. Или не от злости? Вокруг витал аромат его одеколона – резкий, с
древесными нотками. Он окутал её так, будто Демьян
Сергеич никуда и не уходил, а всё ещё прижимал к стене. На губах остался
вкус его кожи. А что если он так зажимает рот женщине, когда занимается с ней
сексом?
Алла зло сплюнула и пошла в душ.
Утром
Демьян в своём кабинете пил третью чашку кофе и никак не мог напиться. В голове
стоял розовый туман, в котором одеяло сползало с идеально круглой груди Аллы
Ждановой, а эту самую грудь уверенно накрывала и сжимала его рука. Из-за этого
он не мог ни на чём сосредоточиться, потому что кроме тумана стояло кое-что ещё.
В брюках всё мучительно ныло, потому что сегодня посреди ночи он очнулся в
спальне Аллы и смотрел, как она спит. Смотрел, как сползло одеяло, открыв
взгляду много интересного, что требовало тщательного исследования руками,
языком и… Чёрт бы подрал эту Жданову! Лучше б она храпела!
В
тот момент Демьян схватился за голову и понял, что всего в одном шаге от
натурального изнасилования. Какого чёрта, спрашивается? Он, прагматичный
человек с железной волей и принципами стоит у кровати малознакомой девицы и
думает, громко ли она будет кричать, если засадить ей прямо сейчас… Демьян на
цыпочках вышел из спальни и долго стоял под душем, пытаясь прийти в себя.
Получалось неважно.
