Николь выглядела совсем иначе, не такой, какой Айви привыкла ее видеть: девушка искренне радовалась и улыбалась. Это ее день, и она нацелена провести его безупречно. Видно, что каждая деталь образа продумана до мелочей: легкое, но роскошное миди-платье с открытыми плечами и разрезом на ноге, голливудские локоны, идеальный макияж. Было бы жалко испортить такой безупречный образ, нырнув в море.
Айви дождалась свой молочный коктейль и вместе со всеми выпила за день рождения одноклассницы. Неловкость не покидала девушку, она все еще чувствовала себя не в своей тарелке и внешне, и внутренне. Но Фиби будто там и была, будто долгие годы готовилась к чему-то подобному. Конечно, ей проще отпустить ситуацию и слиться с толпой.
Пришло время подарков. Каждый поочередно подходил к имениннице с подарочным пакетом. Кто-то дарил аксессуары, украшения, мягкие игрушки, парфюм и прочие мелочи. Очередь дошла до Айви. Она неловко приблизилась к Николь, все еще унимая быстрое сердцебиение от ее присутствия, и вручила что-то прямоугольное, масштабное, красиво завернутое в упаковочную бумагу с бантиком.
– С днем рождения, – сдержанно сказала Айви.
– Спасибо большое, а что это? – поинтересовалась именинница.
– Можешь открыть.
Николь спешно разорвала упаковку. В ее руках оказалась картина. Та самая, которую Айви нарисовала вчера.
– Картина? – удивилась девушка. – Очень необычно.
– Я нарисовала ее сама.
Взгляд Николь изменился, и она снова посмотрела на холст.
– Сама? Я и не знала, что ты умеешь так рисовать. А это…, – именинница обратила внимание на изображенный рыжеволосый комок на берегу. – Кто это?
Айви долго и молча смотрела девушке прямо в глаза. Ей стало интересно, поймет ли Николь, что здесь на самом деле нарисовано, или совершенно ничего не заподозрит. Пока они сверлили друг друга взглядом, вокруг столпились гости, рассматривая подарок Айви, восхищаясь деталями и профессиональными мазками.
Николь все поняла. Глаза выдали ее.
Кайл взял картину из ее рук. Через несколько секунд и его сосредоточенные глаза уставились на Айви. Он хорошо помнил тот день. День, когда они намеренно чуть не утопили свою одноклассницу.
– Еще раз с днем рождения, – разрушила тишину Айви, борясь с непрошенными слезами.
– Да… спасибо. Угощайся, ладно? – спокойно сказала Николь. Даже слишком спокойно, чтобы быть похожей на себя.
Айви не собиралась дарить ей такой рискованный подарок. Более того, не планировала вообще кому-либо показывать эту картину. Она была ее криком души, выплеском боли, секретом, но в какой-то момент девушка подумала: раз она решилась впервые изобразить ненавистное ею море, это многое значит. После слов Фиби Айви будто перемкнуло, а увидев себя со стороны, нарисованную своей же рукой, стало обидно. Обидно, что кто-то взял контроль над ее жизнью, кто-то решает, кем ей быть, как себя чувствовать. И сразу захотелось прокричать тысячу слов о том, как ей плохо, и что всему виной – они. Они сломали ее как человека, как личность. Она ощущала себя пустотой, недостойной находиться среди обычных людей. Ее место в цирке, с клоунами, такими же уродливыми, как и она сама.
Вот только вся эта истерика больше не требовала слов. Она теперь есть в картине. Бешеные волны – истерика, несчастная девочка на берегу – истерика, темные краски – истерика и больше ничего вокруг – самая настоящая истерика. Нужно было освободить себя от этого кошмара. Они должны это увидеть, должны почувствовать, вспомнить, понять. Эта картина принадлежала не Айви, а тем, кто сделал это с ней. Так пусть и находится у своих «создателей». А день рождения – лишь стечение обстоятельств, которое сыграло на руку.
