Надо же, и детектив уже рассмотрел и, разумеется, осудил. Конечно, куда ей, тундре неогороженной, до человека, который читает Ландау и Хомского. Слезы встали в горле, мешая проглотить хотя бы кусочек упоительно пахнущей рыбы.
– Знаешь, что, Борис Посадский, а иди ты к черту, – вспылила Дина, выскочила из-за стола, закрылась в своей комнате, рухнула ничком на кровать и зарыдала, уткнувшись в подушку. И плакала, пока не заснула.
* * *
Под утро Дине снился какой-то то ли детектив, то ли триллер. Она часто видела такие сны, в которых выступала словно зритель, с интересом наблюдающий за разворачивающимися событиями, но непосредственно в них не втянутый. Во сне было много погони, перестрелок, выяснения отношений, вот только, проснувшись от звонка будильника в шесть часов утра, Дина ничего не помнила, только отдельные всполохи.
Выключив будильник, она села на своем диване и нащупала ногами тапочки, зевнула широко, от души, потерла глаза, которые почему-то казались отекшими и даже плохо открывались. А да, точно, наревелась на ночь, теперь будет полдня смотреть на мир через узкие щелочки.
Представив, как она сейчас выглядит со стороны, Дина тяжело вздохнула. И как в таком виде из комнаты выходить, спрашивается. Из кухни доносились звяканье посуды и аромат кофе. Значит, Боря уже встал и сам готовит завтрак. Ну конечно. От такой жилички, как она, ни толку, ни профиту. Полежать еще немного, что ли? Вдруг он уйдет, и тогда можно будет выйти в ванную и на кухню, не боясь показаться чучелом.
– Динка, хватит прятаться, выходи, – услышала она и неожиданно расхохоталась. Умный человек всегда догадывается о том, что происходит за закрытой дверью. Как же она об этом забыла. Борис услышал звонок ее будильника и правильно оценил трусливое замешательство. Что ж, снимаем шляпу.
– Иду! – прокричала Дина, которой почему-то было легко-легко, как будто это не она рыдала полночи.
Соскочив с дивана, она накинула халат, расчесала волосы, подула на непослушную челку и, смирившись с неизбежным, вышла в коридор.
– Умывайся и за стол, – строго велел выглянувший из кухни Борис, – ты вчера вечером ничего не ела, так что нужно срочно восстанавливать силы, если не хочешь посредине очередного раунда переговоров хлопнуться в обморок.
Дина шмыгнула в ванную и долго плескала на лицо холодной водой, надеясь, что сумеет привести себя в божеский вид. Постояв под контрастным душем, она быстро накрасилась, снова прошмыгнула в свою комнату и вместо халата натянула джинсы и свитерок. Ходить перед посторонним мужчиной распустехой казалось ей совершенно неприемлемым. А уж в деловой костюм она переоденется после завтрака.
– Доброе утро, – с независимым видом сообщила она, появляясь наконец на пороге кухни.
– Доброе, доброе, – Посадский шмякнул на стол тарелку с омлетом, от которого поднимался пар. – Так, вот булка с маслом, вот соленая семга, вот колбаса. Захочешь сосиски – сама сваришь. Кофе на плите, я побежал.
– Ты долго сегодня? – спросила Дина и тут же расстроилась, что не успела поймать себя за язык. Не имела она права на такие вопросы.
– С утра съезжу на завод, потому что там есть срочные дела, которые нужно доделать. На обед назначил ту встречу, которая отменилась вчера. Вопрос отлагательств не терпит, так что дальше его не отодвинешь. Потом поеду в полицию, тут уж ничего не попишешь. А оттуда сразу на вечернюю встречу. Там заказчик новый, мы в нем заинтересованы, поэтому ни отменить, ни перенести нельзя. Так что ты сегодня сама. После работы езжай в участок, чтобы не нервировать органы правопорядка. Придерживайся вчерашней версии и ничего не бойся. Скрывать тебе совершенно нечего, кроме мелких деталей, которые не имеют отношения к делу. Вернешься домой, доешь вчерашний ужин. Он в холодильнике. Вечером увидимся. Пока.
