– Прошу вас, господин Брут, – еще больше смутилась Марта, отнимая руку. – Это лишнее, – добавила она, однако, улыбнувшись.
Выставив на стол все тарелки, она слегка присела в реверансе и спешно ушла на кухню. «Фий-Этт!» – раздался из-за двери громкий голос лорда Монрата. – «Ах, ты, лиса!»
Марта рванулась от двери в центр кухни и счастливо закружилась. Сейчас не хотелось думать, праведно ли все это, заслужила ли она такое. Не хотелось думать ни о чем, кроме того, что сейчас она невероятно счастлива и жизнь, кажется, совершила неожиданный скачек по спирали вниз. И у нее появился шанс вновь прожить свою молодость. И, возможно, теперь, получится наполнить ее большими красками.
***
Телега будто на прощанье скрипнула и остановилась на развилке дороги. Направо дорога уходила далеко вниз и терялась среди невысоких раскидистых кустов, а слева уже виднелись золотистые соломенные крыши деревенских домов на окраине южного склона старого пологого холма. Чуть поодаль, сразу за холмом притаилось довольно большое селение, Старый Гайт, прилепившееся своей западной стороной к невысокой крепости местного властителя из довольно старого семейства лордов Гайтов, земли которых тянулись и дальше на юг почти до самого мыса Вердже.
– Ну, что ж… рады были знакомству, – мужчина, грубый на вид, но тем не менее с широкой улыбкой, озарявшей суровое обветренное лицо, протянул Каю руку. – Так ты подумай, если душа к скорняжному делу не лежит, айда к нам! Заказ у нас внушительный, конюшню к осени только поставим, а там еще что подвалит наверняка. Лишний работник нам не помешает. Да, и подзаработаешь, глядишь, получше, чем на своих башмаках.
Кай хмыкнул, пожимая протянутую руку, мужчина же, напротив, от души расхохотался и подстегнув лошадь, погнал телегу направо, вниз, в заросли кустарника.
Кай проводил уезжающих плотников взглядом и, когда телега скрылась за поворотом дороги, удобнее закинул на плечо рулон кожи, заботливо обернутый ветошью, и направился вверх, на холм, к одному из небольших домиков на самой окраине села.
Домик этот был хоть и довольно большой, но смотрелся скромно и неказисто. Стены, еще сохранили следы былой побелки, но грязные серо-коричневые потеки струились вниз, оголяя ветхие глиняные стены, бывшие некогда высокими, а сейчас вросшие на треть в землю так, что небольшие квадратные окошки лишь слегка возвышались над растущими у дома маками, и чтобы заглянуть внутрь дома, приходилось изрядно склониться.
Вот и сейчас Каю пришлось сесть на корточки, чтобы заглянуть внутрь распахнутого настежь окна.
– Отец? – позвал Кай и тут же отчетливо услышал, как за углом скрипнула входная дверь.
Выпрямившись, он пошел на встречу уже приближавшемуся к нему щуплому мужчине лет пятидесяти с почти полностью посидевшей головой и острыми карими глазами, спрятавшимися под нахмуренными бровями.
– До кожевенников всего двое суток пути! – не здороваясь, выкрикнул он осипшим голосом, недовольно уперев руки в бока. – А тебя не было больше недели!
– Да, ладно тебе, – безразлично отмахнулся Кай, не обращая особого внимания на настрой отца, – днем больше, днем меньше…
– Днем больше?! – возмутился мужчина и замахнулся для подзатыльника, но Кай тут же отскочил в сторону, даже не пытаясь изобразить чувство стыда. – Ты ж опять по тавернам шлялся! Доиграешься когда-нибудь. И не помогут тебе твои таланты чудодейственные…
