– И она не обращалась с вами как с игрушкой? – Демоница удивленно хлопнула ресницами. Слишком старательно, чтобы поверить в искренность ее эмоций. – Это все-таки так для нас естественно… – добавила она, бросая взгляд на остальных присутствующих.
Кто-то из сидящих за столом едва заметно кивнул, соглашаясь.
– Нет. – Я снова позволила себе сдержанно улыбнуться. – Амарелии нет нужды развлекаться таким образом. Для этого у нее слишком утонченный вкус.
– Махра Сатрея…
А вот эту демоницу я знаю. Не лично, разумеется, но на вечере Кеорсен показал своих ближайших родственников. Да и серебряный взгляд слишком явно выдает ее принадлежность к Артенсейрам.
Я повернулась к Амадейне Марваде-Артенсейр – матери Лунары.
– Прошу простить мне мое любопытство, – продолжила она, – и если вопрос покажется слишком личным… уверена, мы все поймем, если вы оставите его без ответа.
Чем более витиевато пыталась говорить Амадейна, чем слаще казалась ее улыбка, тем беспокойнее становилось у меня на душе.
– Скажите, рассчитываете ли вы составить партию одному из представителей нашего общества, как в свое время поступила ваша матушка? Только официально, разумеется, – добавила она, еще шире растягивая губы.
В груди обожгло вспыхнувшим гневом. Слишком отчетливо звучала насмешка, слишком старательно Амадейна пыталась задеть, и слишком страшно мне было отвечать на этот вопрос.
– Боюсь, мне рано думать о подобном. Для начала хотелось бы стать достойной дочерью своего отца, истинной наследницей рода.
– Конечно, – с готовностью отозвалась Амадейна, – но ведь отмеренный вам Великим срок короче нашего. Кто знает, сколько у вас осталось времени.
– Вы советуете мне пойти против воли Великого? – Я подарила демонице лукавую улыбку. Точнее, мне очень хотелось, чтобы она казалась лукавой, а не напряженной, выдавленной через силу. – Если мне действительно отмерено мало времени, я хотела бы провести его с отцом в родовом замке.
Серебристые глаза прищурились. Причем, как мне показалось, не только у Амадейны, но и у Кеорсена, внимательно прислушивающегося к нашему разговору.
– Дорогие друзья, – взял слово Маорелий. – Я понимаю ваш искренний интерес к личности моей дочери. Уверяю вас, некоторые вопросы я сам не прочь ей задать. – Несколько высших за столом улыбнулись. – Но сейчас, прошу вас, давайте просто разделим первую совместную трапезу. Уверен, впереди нас ждет много новых встреч, и вы сможете познакомиться с Сатреей поближе. А познакомившись, проникнитесь к ней самыми добрыми чувствами.
Услышав последнюю фразу, я едва сдержала усмешку. Представить высших, воспылавших «самыми добрыми чувствами» к полукровке, не получалось при всем желании. Впрочем, всегда остается шанс, что мы с демонами по-разному понимаем значение этого выражения.
После речи Маорелия разговоры за столом потеки в более спокойном русле. На меня если и бросали недовольные взгляды, то лишь урывками, ненадолго. Будто желали убедиться, что получеловечка еще здесь и не привиделась им, словно мираж в пустыне.
А после обеда, как и говорила Грамедея, демоны начали отбывать. Один за другим они прощались с Маорелием в портальном зале и ступали в туманные зевы переходов. Рейшар, подарив мне напоследок ободряющую улыбку, тоже покинул замок.
Последними у открытого ока портала остались Амадейна с Лунарой.
– Праздник вышел изумительным, – сверкнула белозубой улыбкой старшая из демониц. – Уверена, его еще долго будут помнить. – Улыбка на мгновение уступила место холодной усмешке, выдавая всю гамму вложенных во фразу чувств.
