Как бы отмежевавшись от них, сидела женщина лет под сорок, слегка полноватая, одетая в строгий официальный болотного цвета костюм. Несмотря на свою безучастность, ее лицо было довольно привлекательным и приятным. Каштановые волосы, подстриженные коротко, подчеркивали глубину ее зеленых глаз.
Стивен не раз ловил на себе негодующие взгляды своих так называемых родственников, но не подавал виду, что их замечает. Он тщетно пытался вспомнить имя двоюродной сестры мамы, поддерживающей ее в первые годы родительской опалы, о которой она не раз ему рассказывала, вспоминая о совместно проведенном детстве, о двух наивных девчонках, поклявшихся друг другу в вечной дружбе. К сожалению, она не выдержала проверку и двумя годами, по истечению которых их переписка прекратилась. По-видимому, двоюродная сестра мамы решила, что для нее выгоднее поддерживать добрые отношения с ее родителями, чем с их непутевой дочкой.
Ровно в десять часов вошел, по всей видимости, адвокат, неся в руках папку. Это был мужчина среднего возраста с аккуратно уложенными русыми волосами и внимательными светло-карими глазами. Его строгость и деловой вид гармонировали с его одеждой – темно-коричневым костюмом в тонкую светло-бежевую полоску и белой рубашкой с галстуком темно-свекольного цвета. Поздоровавшись, он сел за стол и открыл папку, перелистав в ней документы. Его лицо выражало смесь профессионального спокойствия и серьёзности.
В комнату вошел ещё один человек – служащий в черном костюме, который остановился позади адвоката и замер в напряженной позе, готовый в любую минуту сорваться с места, чтобы выполнить задание своего патрона.
Всё вместе создавало атмосферу напряжения и ожидания, где каждое движение и каждое слово имело особое значение. Обстановка была пропитана не только серьёзностью момента, но и тонкой аурой личных эмоций, обострённых сдерживаемыми до поры до времени семейными конфликтами.
– Доброе утро, уважаемые дамы и господа, – сказал спокойным и уверенным голосом представитель юридической конторы. – Меня зовут Джон Грейсон. Я семейный адвокат почившей Элизабет Ренфрю и исполнитель её завещания. Благодарю вас за то, что прибыли сегодня, чтобы услышать последнюю волю покойной.
Он обвел взглядом всех присутствующих.
– Позвольте мне представить вас друг другу. Это, если я не ошибаюсь, мистер Стивен Бэлл, внук миссис Ренфрю, – продолжил адвокат, посмотрев на мужчину, удивительно похожего на свою бабушку.
– Не ошибаетесь, – не выражая никаких эмоций, подтвердил тот, слегка приподнявшись и кивнув головой.
– Это миссис Гертруда Сент-Клер, племянница миссис Ренфрю, – произнес мистер Грейсон, указывая на женщину средних лет с аристократическими чертами лица и строгим выражением глаз.
Гертруда натянуто улыбнулась, бросив короткий раздраженный взгляд на Стивена.
– Это мистер Джеймс Сент-Клер, внучатый племянник миссис Ренфрю и сын достопочтенной миссис Гертруды, – его взгляд остановился на молодом мужчине, лицо которого выражало весьма заметное напряжение.
Тот кивнул, не поднимая глаз от стола.
– А это директор благотворительной организации «Дом надежды» Саманта Уильямс, – завершил адвокат, посмотрев на женщину в деловом костюме.
Та медленно встала из- за стола, коротко кивнув головой, и снова опустилась на стул.
После того как все были представлены, Джон Грейсон продолжил:
– Сегодня вы узнаете последнюю волю миссис Элизабет Ренфрю. Она была женщиной с глубоким чувством ответственности и любви к своей семье. Ее завещание содержит четкие инструкции относительно распределения ее имущества.
