– Ваше право, – устало произнес адвокат, и в его голосе не было никаких других эмоций. Он понимал, что не стоит реагировать на подобные сцены, к которым привык за долгие годы работы.
Гертруда, кипя от гнева, повернулась к адвокату, и ее голос повысился на октаву:
– Это всё ваша вина! Вы были её советником и наверняка манипулировали ей! Она бы никогда не составила такое завещание без постороннего влияния! Я найму своих юристов, и они утрут нос этому приблудному внуку и выведут вас как стряпчего на чистую воду.
Грейсон только слегка наклонил голову, сохраняя профессиональную вежливость.
– Миссис Сент-Клер, – повторил он медленно и чётко, – я понимаю ваше разочарование. Однако, я обязан еще раз предупредить вас: завещание составлено в соответствии с законом, и шанса его оспорить практически нет. Ваша тётя сама выбрала, кому и что оставить, и это решение является окончательным.
– Это мы ещё посмотрим! – резко бросила Гертруда, скрестив руки на груди и злобно фыркнув.
– Мама, – Джеймс положил руку на её плечо, – не стоит унижаться перед этим клерком и новоявленным родственничком. Это не достойно нас.
Гертруда согласно кивнула и, гордо вскинув голову, решительно направилась к выходу, оставив последнее слово за собой:
– Правда будет на нашей стороне!
Джеймс с чувством собственного достоинства, не попрощавшись ни с кем, покинул кабинет вслед за разгневанной матушкой.
Стивен остался на несколько минут, чтобы поблагодарить адвоката и обсудить с ним дальнейшие шаги.
– Спасибо вам, мистер Грейсон, – сказал он, протягивая ему руку. – Я понимаю, что это нелегкое время для всех нас, но верю, что бабушка знала, что делает.
Джон Грейсон кивнул и пожал руку Стивену.
– Я здесь, чтобы помочь вам во всем, что связано с исполнением завещания, мистер Бэлл. Вот ключи от дома, владельцем которого вы стали. Мне сопроводить вас?
– Спасибо, но… не нужно. Я хочу побыть наедине с нашими семейными призраками, – сказал Стивен, криво усмехнувшись.
– Конечно, это ваше право. Да, ваше наследство очищено от долгов, и, когда вы вступите в наследование, необходимо будет заплатить налог «дяде Сэму». Если у вас возникнут вопросы или потребуется помощь, не стесняйтесь обращаться. Буду надеяться, что останусь вашим адвокатом.
– Поживем – увидим, – с доброжелательной улыбкой ответил ему Стивен и покинул кабинет, кивнув на прощание мистеру Джону.
Он чувствовал радость от того, что бабушка признала свою неправоту относительно дочери. Правда, было бы честно и правильно, если бы все по завещанию досталось маме, ведь она была законной наследницей семьи Ренфрю, но теперь уже так как есть. Стивен знал, что впереди его ждут новые проблемы, но был готов решать их по мере поступления, зная, что справедливость, пусть даже после смерти мамы, восторжествовала. Он не испытывал никаких особых чувств по поводу полученного наследства, но и отказываться от него не собирался: в какой-то мере он его заслужил своим голодным и полунищенским детством, тем, что пошел работать в двенадцать лет, чтобы помочь маме и не видеть, как она отдает ему свой такой редкий в их доме кусочек мяса или сахара, убеждая в том, что не голодна, так как поела на кухне, где подрабатывала посудомойкой. Стивен делал вид, что верит ей, хотя знал, что у хозяина не то, что еды, даже обглоданной кости не выпросишь. Он бы не ел ни это мясо, ни сахар, но боялся обидеть маму, слез которой боялся больше всего на свете. И потом, вспоминая об этом, не мог никак отделаться от чувства вины перед ней.
