– Я закончу начатое! – возопил он.
– Стой! – выкрикнул Уильям, – Не делай этого! Не подходи к дому!
Он подбежал к мальчишке и крепко его обнял, одним взглядом окинув обгоревший труп Вальтера.
– Нет! – протянул Николас и заколотил Уильяма по груди.
– Успокойся, мальчик мой, его уже не вернуть! – преисполненный отеческой заботы Уильям сильнее сжал мальчишку в своих объятиях.
Николас протяжно рыдал, всхлипывая на плече мужчины. Уильям кивнул своей жене, что означало просьбу позаботиться о вдове, которой еще предстоит узнать об утрате.
***
На следующий день все жители деревни после отпевания вышли из церкви и пошли следом за гробом Вальтера. Во главе процессии шел его единственный сын Николас. Из-за его высокого роста вес гроба перемещался на других троих мужчин. Один из них был Уильям – его близкий друг. Второй – лорд Клинтон. Порядка двадцати лед назад они втроем первыми начали отстраивать на здешней земле свои владения. Вальтер разводил овец и производил наилучшую шерсть в Англии. Поговаривали, что даже царские особы тайком посылали к нему своих подопечных для крупных заказов. Он, по предложению Уильяма, покинул свое старое село, разграбленное очередными революционерами. Вальтер долго противился его уговорам. Прошел очередной натиск разбойников, в котором он стал свидетелем зверского убийства всей семьи, живущей по соседству. Подонки оставили в живых их единственную дочь и собирались надругаться над ней. Вальтер обменял ее неприкосновенность на тридцать овец и забрал девушку с собой. Её звали Дакота. Ее отличительной приметой была длинная коса цвета воронова крыла. Когда она расплетала ее перед зеркалом, по ее хрупким плечам до самых бедер ниспадали лоснящиеся локоны жгуче-черных волос. Ее темно-карие глаза были томными и мудрыми, она вся была наполнена каким-то невозмутимым спокойствием.
Как только деревня начала развиваться, ее центром стала церковь. Вальтер и Дакота незамедлительно обвенчались, после чего родился их первенец Николас. Дела шли хорошо, и численность стада восстановилась. Уильям промышлял купажом виски, но дикари разнесли в щепки все его производство, забрав ящики с готовым товаром. На первое время ему пригодился навык, которому обучил его отец. Уильям добывал осетровых рыб на горной реке и продавал икру и копченую рыбу. Когда его финансовое положение выровнялось, он отправился в ближайшее графство за покупкой необходимых компонентов для восстановления производства виски. Оттуда он вернулся не один, в его телеге сидела светловолосая молодая девушка. Вальтер удивленно подшучивал над ним со словами: «Ишь ты, шустряк какой, тебя не было всего лишь неделю!». Девушку звали Фрея. Она на второй же день после переезда пошла под венец и стала законной женой Уильяма. Эта спешка казалась легкомысленной, словно они были подростками. Фрея сама по себе создавала впечатление юной заносчивой девицы, чем и очаровала Уильяма. Они были ровесниками, но с виду напоминали отца и дочь. Выйдя из церкви, она запрыгала от счастья и повисла на шее у своего супруга. Спустя год после пополнения в семье Вальтера, у Фреи и Уильяма родилась дочь. Уильям дал ей имя Агнесса. Она унаследовала от своей прапрабабки альбинизм. В первые годы ее жизни это пугало Уильяма. Ходило много слухов о короткой продолжительности жизни людей с такой наследственной особенностью. В ее внешности было все то, что художники называют красотой. Весь ее образ был так чист и непорочен, словно ее рисовали по эскизам детских снов. Эти белокурые завораживающие волосы развевались на ветру, как шелковая вуаль. Уильям любовался ею, словно начинающий скульптор своим первым шедевром.
