- Схватил, - зачастила Зина, - и вниз тянет. Я чуть не захлебнулась. Уж не знаю, как и вывернулась. Выскочила пулей. Ну и заорала. А потом ещё вы в окне… Мне неизвестно что померещилось, – шепот женщины стал доверительным. – Показалось, что кто-то двухголовый лезет...
- Простите ещё раз, я не хотел вас напугать. Наверное, отражение в стекле таким получилось. Эти форточки...
- Ничего, я уже пришла в себя. И я не психопатка, - она криво усмехнулась. - Я бухгалтером работаю, а в бухгалтеры сумасшедших не берут.
- Зина, привет, - раздалось с лестницы.
Нехорошие предчувствия Воронова материализовались. По ступеням спускалась Вероника. На ней была короткая кофточка, оставлявшая открытой часть загорелого живота, и пестрая юбка.
- Привет, Ника. На процедуры?
- Ага.
Девушка самым внимательным образом оглядела Зинаиду и растерявшегося Федора, и в её глазах мелькнули лукавые бесенята. Но, слава богу, она промолчала, только улыбнулась и прошлепала мимо желтыми сланцами.
- Я почему ещё испугалась, - внезапно шепотом произнесла толстуха. - Мне одна знакомая, которая тут раньше отдыхала, рассказывала, что нечисто с этим источником. Время от времени творится вокруг него всякая чертовщина.
- В смысле? Какая чертовщина?
- Два года назад тут утонул один парень. Ну, знаешь, - она перешла на ты. Чего церемониться, раз Федор уже имел счастье созерцать все её прелести? - из этих, братков без извилин. По пьяни пришло ему в голову залезть прямо в источник. Сначала купался в нем, потом мочиться начал. В смысле – с берега... И никак приятели его оттуда увести не могли – так и оставили отдыхать, а сами смылись. Нашли его только на следующий день. И… - тут она округлила глаза и зашептала почти беззвучно, - он почти сварился в горячей воде.
- Как сварился? - удивился Федор, который совсем недавно пробовал температуру воды в источнике.
- Ну, не совсем, конечно… Но выглядело это жутко. Весь распух, побелел… Потом, конечно, сказали, что у него сердце не выдержало, но местные тогда галдели, что это ему наказание было - за неуважение к источнику. Так-то вот.
Она замолчала, наблюдая какое впечатление произвел её рассказ на Воронова. Тот пожал плечами:
- Всякое бывает. Могло и сердце, а мог и просто захлебнуться в пьяном виде. Зиночка, а во сколько тут ужин? - спросил он, чтобы сменить тему разговора.
- В шесть. - Она наклонилась, поправляя сползшую повязку на колене. - И кормят вкусно. Я вот худеть собиралась, так разве ж с такой едой похудеешь? И на прогулки не очень-то походишь - в первые дни лечения боли обычно усиливаются и только потом стихают.
Душераздирающе вздохнув, толстуха заковыляла к лестнице, явно ожидая, что Федор последует за ней. Но ему продолжать общение с болтливой дамой не хотелось, поэтому он направился к стойке, за которой Фатима вязала что-то из невесомо-белого пуха. Спросил первое, что пришло в голову:
- А свежая пресса у вас есть?
Дежурная молча кивнула на кресла и столик у стены. На стеклянной поверхности лежали журналы и пара газет. Но внимание Воронова привлекли не они. На стене над столиком висела картина. Лилово-синие горы, сумеречное небо, знакомый источник на переднем плане. А за ним… за ним в клубящемся тумане угадывалась какая-то странная несообразная фигура. Присмотревшись, Федор понял, что его смутило в этой фигуре - у неё было две головы.
"Первобытная мистика, - решил для себя Воронов - Народные верования. Древние легенды. Да и написано не ахти, сразу видно кисть дилетанта".
